Посмеялись.
Потом собрались. Мне собираться было – что голому подпоясаться.
Да и мичман не задержался. Место и впрямь на удивление безлюдное,
можно бы даже сказать: не задворки Кронштадта, а трущобы… Но
безлюдье как раз радует.
У мичмана неподалеку весьма неплохая «тойота» припрятана.
Ехать оказывается недалеко. Вполне можно было пешком
добраться.
– Не то время, чтоб пешим гулять, – возражает мичман.
И тут же видим подтверждение – молодой парень в больничной
пижаме. Босой, но с виду целый совершенно. Неподвижно, как столбик,
стоит у какого-то забора. Мичман тормозит так, что аж заносит
машину слегка. Видно, что он узнал покойника. Немудрено – слышал
вчера, что одной из точек распространения заразы был как раз
военно-морской госпиталь. Видать, оттуда парень дернул. Мичман
собирается выйти из машины. Придерживаю его за рукав.
– Ты что? Это ж Сергеев! Он же тут замерзнет!
– Не замерзнет. Ты что, не видишь, что он белый совсем? Он еще
ночью помер. Ручаюсь.
– Вот черт! Сергеев! Слушай, доктор, а может, он живой, а?
– Ты уже зомби видал?
– Еще нет.
– Ну так два варианта – либо живой, либо нет. Как думаешь, по
такой погоде живой будет так столбиком стоять? Неподвижно? Босиком,
в пижаме?
– Перепугался там, кома всякая…
– Не обманывай себя. Его теперь пулей упокоить – единственно,
что сделать можно…
– Я не смогу. Не думай, что соплежуй, но не смогу.
– Тогда поехали, в больнице скажем.
– Нельзя. Приказ по гарнизону вчера был: где увидел, там и
упокаивай.
– Ты что, такой исполнительный?
– Нет. Просто за один день четверть города накрылась. Мне мужики
уже рассказали: один мертвяк может роту угробить легко… Если
Сергеев обернулся, то надо упокоить. А то уйдет – натворит дел.
Только точно надо убедиться, что он умер уже.
– Хорошо. Вылезаем. Ты с ним поговори. Попроси что-нибудь
сделать – руку поднять или, наоборот, присесть. Мертвяк просто
пойдет на голос, ничего выполнять не будет. Я его подпущу поближе и
упокою. Только когда я его упокаивать буду, ты на это не смотри,
оглядывайся мне за спину. А то, не ровен час, сзади кого
получим…
Мичман аж физиономией осунулся. С оглядкой вылезаем. Мичман
машет руками, кричит, обращается к несчастному парню в пижаме и по
имени, и по званию. Заметно, что зомби здорово остыл за ночь. Он же
в пижаме – не в тужурке, потому остыть должен был сильно и
качественно.