– Ни хрена, они правильно место взяли!
Время ощутимо тикает внутри черепной коробки. Его потерю просто
ощущаешь физически. Словно оно течет как песочек, только это не
песочек, а жизнь отличного, талантливого и еще толком не пожившего
мальчишки…
– Уже десять минут прошло, – мертвым голосом шелестит
рядом Саша.
– Ничего, ничего, вода холодная, мозг в таких условиях
кислородное голодание выносит устойчиво… – таким же шуршащим,
как старая газета, голосом выдавливаю я.
Капитан тем временем отгоняет тех, кто собирается лезть на
помощь, популярно объясняя, что в воде и так до хрена купальщиков.
Водолазы, а они все там, с Рукокрылом рявкают чуть не хором, чтоб к
ним не лезли.
В их действиях видна какая-то система, только я не могу понять,
какая именно, но ныряют они целеустремленно. Прожектором с рубки
слегка подсвечивают участок – чтоб в глаза не бил, а именно
подсвечивал.
Плещется водичка за бортом…
– Есть! – орет кто-то – Тянут!
На часах семнадцать минут прошло… Одна надежда на холодную
воду…
На корме клубок народа. Вытягивают Леньку – как был в
касках и бронежилетах, так его водолазы и вытянули наверх. Как с
ним доплыли, не понимаю.
Лицо белое как мел, голова мертво мотается.
Кто-то пристраивается уложить его поперек колена, чтобы воду,
значится, эвакуировать из желудка и легких, но тут уже наша
епархия.
– Отставить, тащите его в этот, как его – кубрик!
Давайте, давайте живо! – И тихо Саше, всовывая ему в руку
теплую тяжесть «марго»: – Следи, если он мертв и оживет, чтоб
не успел!
– Он же в каске, – шепчет Саша.
– Изловчись!
Мокрое тело, с которого ручьями льет вода, притаскивают в
кубрик – или как там оно называется – самое просторное
помещение на этом катере. Ванна у меня просторнее, черт бы все это
побрал.
Дыхания после семнадцати минут под водой, ясен пень, нет как
нет. Огромное облегчение – пульс на сонной артерии тихонький,
слабенький, но есть. Тело еще живое, зрачок на свет моего
фонарика-брелка реагирует, значит, есть некоторая надежда, что
вернем душу обратно. Правда, душа-то душой, а вот кора головного
мозга может и сильно пострадать… Но это видно будет только
потом.
Значит, сердце молодое, здоровое гоняет по-прежнему кровь по
сосудам, только вот беда – в этой крови кислорода нет. Нам надо
быстро дышать за Леньку. Сам-то он не сможет, понятно, пока я его
не заведу.