Так, долой с него бронежилеты, вытряхиваем его из одежды, одеяло
какое-то на пол и ровно тело на спину. Теперь (дыхательные пути
чтоб были свободны) одной лапой – под челюсть, другая –
на лоб, чуток откидываю его голову, чтоб язык не мешал. Когда
человек без сознания, язык мякнет и комом закрывает путь воздуху,
часто люди без сознания от этого гибнут. Особенно если еще и с
носом проблемы – кровотечение или насморк.
Теперь рот открыть, проверить, нет ли там чего, а то начну
дуть – и влетит в бронхи какая-нибудь фигня вроде жвачки,
сломанного зуба или еще что такое же нелепое, но вызывающее потом
очень серьезные осложнения.
Чисто во рту. Еще что-нибудь проложить между его ртом и
моим – и можно качать. Ага, вот подходящий полиэтиленовый
пакет, так, дырку пальцами рву – все, можно.
– Воду, воду из него вылить надо! – тормошит меня за
плечо Саша.
Отмахиваюсь. Белая кожа утопленника означает, что тут была
остановка дыхания, нет у утоплого воды в легких, не дышал он водой.
Вот был бы синий – тогда да, попала вода в легкие, и немало, и
пена бы во рту была. Только и такого без толку выжимать, вода,
попавшая в бронхи и легкие, не стоит там печально, как в лесном
озере, а всасывается моментально в кровь, потому без толку
вытряхивать ее. И именно поэтому он и становится синий.
Прикладываюсь плотно губами к губам Леньки, старательно зажимаю
пальцами ему нос (а иначе воздух вместо трудного пути в легкие с
легким свистом выскочит куда попроще – в атмосферу) и вдуваю
ему несколько литров воздуха из своих собственных легких. Воздух,
конечно, второй свежести, мой организм кислород из него чуток
забрал, а углекислый газ вбросил, но и на долю Леньки пока
кислорода хватит.
Отлично пошло – грудная клетка пациента с натугой
поднимается и когда я отстраняюсь слегка, опадает с шумным выдохом.
Ай я молодец! А то бывает, недостаточно голову запрокинут и вместо
по трахее в легкие начинают качать воздух через пищевод в желудок,
что совершенно бесполезно. Следующий вдох – грудь поднимается.
Отстраняюсь, и Ленька с шумом выдыхает воздух.
– Смотрите, дышит курок-то! – радуется кто-то у меня
за спиной.
– Дурень! Выдох пассивный, атмосферное давление учитывай!
Так и труп выдыхать будет.
Некогда слушать, дышать надо. Тяжело, это ж не воздушный шарик
надувать приходится, а жесткую конструкцию, именуемую грудной
клеткой. Счастье еще, что сердце у Леньки работает в автономном
режиме – если бы пришлось делать сердечно-легочную реанимацию,
чередуя вдыхания с непрямым массажем сердца, затрахался бы я тут,
даже учитывая помощников.