– Значит, выполняете свою работу до последнего? – Олег был приятно удивлён. – Это вызывает уважение.
– Не стоит, я просто выполняю свой профессиональный долг, – сухо заметил врач. – Когда человек вдруг становится неподвижным куском мяса, лишённого жизни, к нему пропадает интерес. Родственникам неприятен мертвец, это словно злой двойник человека, которого ты любил, понимаете?
– Не знаю, мне не противна моя жена, – Олег сморгнул слёзы.
– Позвольте предположить? Вы видели разные смерти? – они подошли к настежь открытым дверям трупохранилища. – И кошмарные, я так думаю, тоже.
– Вы правы, – Олег шмыгнул носом. – К сожалению.
– Ну вот, люди, которые видели смерть ранее, воспринимаю такие места иначе, да и саму смерть тоже, – патологоанатом пожевал губы. – Людям противна смерть хотя бы потому, что она неизбежна. Для человека естественно цепляться за иллюзорное ощущение вечности. Думаете, почему старики регулярно наводняют собою поликлиники? Они бы и не ходили, не слушали врачей, не верили диагнозам, но они хотят жить. Смотрят на календарь и думают: «Сколько понедельников мне осталось?».
– Странно конечно, я вот, лично, никогда смерти не боялся, – здесь было холоднее, чем на улице, на столе лежал самодельный факел, с трудом освещая комнату. – Человек ведь познаёт её в самом детстве.
– Вы имеете в виду, когда умирают престарелые родственники? – приподнятая бровь выглядела забавно.
– Нет, когда он сам кого-то убивает, – Олег огляделся. – Давайте достанем мою жену.
– Давайте, – вздох вышел тяжёлым. – Ваш фонарик просто спасение, оставите мне его, как закончим? Подкатывайте сюда!
– Разумеется, – Олег хмуро разглядывал дверцу морозильной камеры. – Ну что, достаём?
Странно.
Мужчина задумчиво разглядывал её лицо. Грусть куда-то ушла. Удивительным казалось ему то, что она выглядела безмятежной, несмотря на страшные переломы.
– Они кажутся такими спокойными в смерти, – прошептал врач. – Ей занимался наш судмедэксперт, потом уже сюда, на хранение.
– Это уже не важно, – Олег попытался переложить тело, но свежие синяки о себе напомнили. – Поможете?
Вдвоём они сумели переместить голую Екатерину на каталку. Олег стиснул зубы, чтобы не закричать от боли и ужаса.
– Знаете, меня всегда поражало ваше безразличие, – патологоанатом снова приподнял бровь. – Ну, легендарный врачебный цинизм.