, среди богобоязненных немцев темплеров начиналась современная история Хайфы.
В ХIХ веке здесь поселились странные люди, протестантской секта, возомнившая, что их трудами можно приблизить второе пришествие Христа. Среди них был наистраннейший христианский мистик и христианский сионист, чей план создания еврейских сельскохозяйственных поселений на Святой Земле был воплощен еврейскими сионистами в ХХ веке. Звали его сэр Лоуренс Олифант.
Дом Олифанта в Хайфе
Дом Олифанта №16 в центре этой улицы не привлекает сегодня взгляда туристов. Его окна заколочены, а слава его обитателей потускнела и обветшала, как и сам дом. Лоуренс Олифант, знатный британец, родом из Шотландии, появился в Хайфе в ноябре1882 году вместе с молодой женой Алисой, немногочисленной свитой единомышленников и еврейским секретарем по имени Нафтали Герц Имбер. Судьбе было угодно, чтоб этот странный молодой человек остался в нашей памяти как автор слов израильского гимна «Атиква» (ha-Tikva).
Много слухов ходило о романе Алисы Олифант с Нафтали Имбером, странном, будоражущем воображение, о котором не пишут в путеводителях. Об этом можно было бы написать красивый роман, и такой роман был написан. [18] В действительности же все было сложнее и печальнее.
Между ними не было ничего общего. Она — английская аристократка, он — местечковый пьяница; она красавица – он смугл, длинноволос и не опрятен; она христианка – он еврей; ей почти сорок — ему почти тридцать. Она замужем за великим человеком, а он холост и его слава еще далеко…
Они жили в одном доме, том самом доме на Кармель штрассе, фронтон которого украшают полустертые по-немецки писанные извлечения из псалмов царя Давида: «Блаженны хранящие откровения Его, всем сердцем ищущие Его. Они не делают беззакония». Алиса, талантливая художница и фотограф, часто рисовала этот дом снаружи и внутри. Эти рисунки и сегодня можно увидеть в запасниках израильских музеев.
В жаркие летние дни они уезжали Дальят-а-Кармель, загородный дом, который Лоуренс Олифант построил на купленном у друзов участке. Здесь Алиса учила арабский язык и обучала арабских женщин элементарным медицинским правилам. Нафтали обучал ее ивриту, а она пыталась преподавать ему английский и манеры поведения за столом. Он читал и посвящал ей свои стихи, держал над ней зонтик, в жаркие дни подносил прохладные напитки. Он был нежным и почтительным. Иногда клал голову ей на колени, а она играла его кудрями, как заботливая мать, любующаяся взрослым сыном. [18]