Знаете, уважаемый читатель, трудно, просто трудно пытаться изображать стиль и прикрываться активной мольбой о повышении по карьере, которой никогда не было, но ты почему – то веришь в это, будто в чарующую магию. Мое здоровье ухудшалось. Раньше в дни ненастий и хандры ко мне приходила единственная поклонница – девушка с бледным покровом. Она очень переживала за каждую нашу постановку и искренне восхищалась моим делом. Казалось бы, я должен быть счастлив, но мое стеснение перед этой доброй девушкой доходило до предела. Я отвергал ее. Паскудное нутро сыграло со мной главную роль.
Октябрь уже клонило к закату. Люди на улицах мешкались утром в пальто.
30 октября решил создать архив собственных трудов. Это занятие заняло некоторое время, но его трата того стоила. Я нашел кое – что интересное. Первое « алое письмо» написано в седьмом классе белокурой девочке. Она его не прочитала. Я не подошел, она не обратила и не обратилась. В итоге второй этаж, она обнимается с учеником старшей школы, а я где – то рядом в холодном поту. С тех моментов романтичного бедствия пошла разруха, хотя столько уже времени небрежно протекло, но я слабая трость в этом знойном мире. Чайник кипел, шуршал неприятный гул ветра по сторонам комнаты, лимонные обои окончательно облезли, я ушел в темень.
Ноябрь – я слепну, меня покидает подруга, которая пересказывала мне романы Толстого, хранившегося на пыльной полке шкафа. Все происходило быстро, меланхолично, она закрывала свои очи с горестью, но легкостью. Вот наш разговор:
– Уберись хотя бы, дурак.
– Раньше ты была увлеченной девушкой с собственным шармом, мне это нравилось.
– Я истинно верила в твой классический стиль, что он совратит еще не одну молоденькую даму, как когда это сделалось со мной. Твои тексты действительно хороши, но ты привязан к этой конуре, и не можешь развиться до коммерции.
– В этом нет смысла.
– Умирай один, служанка покидает гнездо. Дверь захлопнулась. Конец той истории.
Вокруг глаз появлялось гниение. В начале месяца я подавал признаки жизни – взялся за хокку. Писал о фантазии, природе, но это увядало. Вонь в комнате усиливалась. Ноябрь как черное полотно все ближе приближался ко мне, от него уже было не спастись. От моего родимого свитера несло бензином, он перекрывал остальные ощущения.