– А какая тема?
– Когнитивная терапия депрессии.
Павел знал, что над этой проблемой давно бьются американские ученые. Дело в том, что по результатам многочисленных контролируемых исследований в области фармакотерапии депрессий только 60–65 процентов пациентов показывают выраженное улучшение в результате применения обычных трициклических препаратов.
Следовательно, в отношении 35–40 % депрессивных пациентов, которым не помогло медикаментозное лечение, дол-жны быть использованы иные методы. Например, когнитивная терапия – активный, директивный, ограниченный по времени структурированный подход, эффективная психотерапия.
В странах бывшего Советского Союза врачи знали о ней только теоретически, и Павел, не раздумывая, согласился на поездку.
В тот вечер он сел за компьютер и сообщил Ирине, что скоро они встретятся. А через неделю уже сидел в полупустом ТУ-34, смотрел в иллюминатор и ни о чём не думал.
Позже, когда под крылом самолета проплывали причудливые облака, формой напоминающие возлежащую на кушетке пышнотелую женщину, он вспомнил свой последний визит к жене банкира (впрочем, его пациентки из новых русских все были чем-то похожи друг на друга). Тридцатилетняя красотка всегда встречала его в застёгнутом под горлом, но очень прозрачном, не скрывающем ни малейших прелестей тела, пеньюаре. Она принимала позу Данаи и начинала обсуждать с ним интимные отношения с мужем; горестно сетовала на то, что превращается в сухое (!) неплодоносящее дерево, потому что муж не хочет заводить детей, и спрашивала совета, как убедить его завести ребенка.
Затем она начинала плакать, убеждая себя и доктора, что у мужа наверняка есть любовница, и он скоро бросит её, законную жену. Павел видел, что нервы у дамочки действительно расшатаны, что у неё невроз навязчивого состояния и, вздохнув, монотонным голосом гипнотизёра начинал убеждать её, затем выписывал лёгкие транквилизаторы и уходил, оставив пациентку на несколько дней успокоенной и умиротворенной.
Большинство больных Павла были женщины. Те, у которых он был личным психоаналитиком – в основном истерички и ипохондрики.
Пациенты, приходящие к нему на приём, действительно серьёзно болели, Павел, видя перед собой человеческую боль и растерянность, понимал, что болезни, которые приводили людей к нему, были, в большинстве своем, неизлечимы. Они поначалу не знали этого и надеялись на доктора как на Бога. Лишь со временем к ним приходило прозрение. И тогда они делились на две части: одни становились инвалидами и по 6–8 месяцев в году лежали в диспансере, как-то приспосабливались и жили. Жили вопреки всему. Другие, оглушённые приговором и считавшие, что пришли в эту жизнь, чтобы жить, а не существовать, уходили…