Их было меньше, но каждый факт суицида выбивал психиатра Павла Лизина из колеи. Этим он оправдывал частые измены жене: ему нужны были положительные эмоции и отвлечение.
И только одна женщина радовала его, поднимала ему настроение и, что удивительно, была для него загадкой. Но не той, которую нельзя разгадать, а той, над которой, подумав, приходишь к правильному ответу. Это была Ольга.
То, что она, не будучи красавицей, заставляла «бегать» за собой молодежь, поначалу его удивляло. Но, пообщавшись с ней месяц-другой, Павел с удивлением понял, что его тянет к этой женщине. Что ему с ней интересно, потому что не было такой темы, которую бы не поддержала 32-летняя женщина с весёлыми карими глазами. Нет такой шутки, которую бы она не оценила, просьбы, которую не выполнила. И не было такой неприятности, которую бы мужественно не перенесла.
У слова «доброта» много синонимов, но ни один не подходил к ней: она была не просто добра, Лизин знал немало людей, которые были очень добры, особенно если это ничего им не стоило (или, если стоило, то самую чуть). Доброта Ольги была чем-то особенным: её не надо было просить, стоило только сказать о какой-то проблеме, как она тут же включалась в её решение. Поэтому Павел, общаясь с ней, всё время следил за собой, чтобы не проговориться о чём-то, что требовало решения: стыдно было нагружать женщину своими проблемами. Другие же ничуть не стеснялись этого и эксплуатировали её, как могли: и денег перехватить (в основном без отдачи), и прикрыть, и подменить, и что угодно. Не говоря уже о домашних, которые представления не имели, как помыть за собой чашку или найти в шкафу носки…
Мысли эти пробегали в голове, и неожиданно Павел достал мобильный и послал эсэмэску: «Лёля, подлетаю к Москве. Красиво. Думаю о тебе. Будь здорова».
А внизу действительно раскинулся современный, весь из новых, сверкающих разными цветами материалов, мегаполис. Мужчина не раз бывал в столице СССР, но сейчас это был совершенно другой город. Впрочем, думать об этом было поздно: самолёт совершил посадку в аэропорту Домодедово.
Ирину он узнал сразу. Она стояла у здания аэровокзала и прижимала к груди дощечку с его именем. Её синие с льдинками глаза внимательно оббегали толпу, но как только она увидела Павла, льдинки стали таять и, кажется, даже выплеснулись на ставшее вдруг юным милое лицо с ровным носиком и словно нарисованными губами удивительного кораллового цвета, который бывает от природы у очень небольшого количества людей.