Подобное она испытывала впервые, потому приобняла себя за плечи и с наслаждением, сделавшим её лицо детским и беззаботным, сладостно зажмурилась. От кончиков пальцев дрожь побежала к локтям, рёбрам, позвоночнику, дошло до нескольких позвонков, где у некоторых людей появляется горб. Когда мурашки дошли до финиша, а финишем был именно этот участок кожи, они испарились вместе с необыкновенной дрожью.
Заразительный трепет охватил её душу и тело, отводя разум и мысли прочь, и оставляя за собой лишь умиротворение. Оно продолжалось около получаса. Элис ни разу не шевельнулась, в голове крутилась одна и та же мысль: «Мне хорошо».
Однако в мгновение, будто и не было того получаса, проведённого в абсолютном бездвижье, она поднялась с чемодана, поправила куртку, вздохнула и зашагала на второй этаж. Её удовольствие от охвативших тело мурашек исчезло также быстро, как и появилось. Она понимала, что уснуть ей после такого яркого и неясного ощущения не удастся, потому она решила прогуляться по ночлегу.
Простая пятиэтажка, как и в большинстве районов Нэр-Мара. Серые почтовые ящики с номерами квартир, ржавые батареи, велосипеды, коляски и противная затхлая пыль тёплого помещения. На третьем этаже велосипеды, да так много, что человек даже с небольшими пакетами обязательно заденет и уронит хотя бы один. На четвёртом этаже стояли цветы в старых горшках, вокруг которых построилось паутинное королевство. На счастье подростка, жильцов или тем более жутких короля или королевы она не заметила. Не желая наткнуться на паучьих слуг, Истом спустилась на первый этаж. Её разум в те минуты был пуст от мыслей гнетущих. Она лишь созерцала окружающий мир, не задумываясь о том, что произошло за день, что случилось несколькими минутами ранее.
Бездумно проводя время в телефоне, не отвлекаясь от экрана, Элис зацепилась глазом за странный промелькнувший силуэт на улице.
Ей хватило времени лишь на то, чтобы определить, что хозяином этого силуэта был мужчина или широкоплечий юноша, высокий и спортивный, статный. Он скрылся за кустами, раскинувшими свои голые ветви над полуметровой изгородью невдалеке от детской площадки. Поразило Элис то, что промелькнувший человек было словно пропитан серым свечением – чуть светлее, чем дождевое небо осенью.