За головой вошедшего, на улице виднелся волнистый металлический козырёк над входом в подъезд, справа от входа стояла бледно-жёлтая лавка, рядом с ней – мусорный бак, за ним, через дорогу – низкий забор, который огораживал от дороги детскую площадку, закрытую от жаркого летнего солнца деревьями. Все заснежено. Лишь красные пятнышки от рябины пробивались через белое одеяло. Пространство перед подъездом освещено тусклым фонарём.
На секунду весь идиллический зимний пейзаж замолк, застыл, словно погибший после тяжёлого боя. В мгновение, оказавшееся почти для всех нэрмарцев незаметным, беззвёздное, тёмное, как уголь, небо разрезала жёлтая молния колоссальных размеров. В ту крохотную часть от секунды стало светло как днём. Элис дёрнулась и зажмурилась.
Воздух вокруг неё наэлектризовался так, словно можно было его ощупать, поиграть как с ватным шариком, однако этот шарик таил в себе несравненную силу, вечную мощь. Каждый атом тела Элис пропитался воодушевлением, любопытством, радостью, счастьем, тягой к движению, потому она, даже не раскрыв глаза, рефлекторно приподнялась, схватившись за батарею. Тишину природы, которая вернулась в свой изначальный сон после нападения грома и молнии на спокойствие жизни, прервал вскрик путницы.
– Ай!
Статическое электричество насквозь пронзило подушечку пальца и ноготь. Испуганно осев на чемодан, она приоткрыла глаза. После удара молнии белые пятна мерцали то на потолке, то на стенах, то на лице мужчины. Проморгавшись, девушка подавила в себе панику, прекрасно зная, что бывает, когда ржавчина попадает в кровь. Оглядела пальцы, и, ничего не заметив, вдумчиво насупилась. Мужчина прошёл мимо, так и не проронив ни одного слова. Ему в какой-то мере стало жаль девушку, которую он не сможет приютить у себя, так как в каждой комнате квартиры жило минимум двое – большая семья, где каждый метр на счету. Но в ту же секунду грузчик, отпахав сутки на смене, подумал, что не обязан помогать каждому встречному. С Элис его ничто не связывало, кроме молнии, которую мужчина не видел, так как смотрел на незнакомку, которая, в свою очередь, глядела на улицу.
Мужчина дошёл до квартиры, захлопнулась дверь, а руки Истом так и не избавились от покалывания. Всколыхнувшее душу ощущение бодрости отдавалось по всеми телу дрожащей рябью. По спине бежали мурашки, но на сей раз они были не противные, а как раз наоборот, одухотворяющие и безумно приятные, но вместе с тем глубокие и колючие.