– Как это… пленники? – все же решилась спросить Сандрина.
– О… прошу прощения, я несу вздор, – произнес он, возвращаясь к жизни, – просто ваше присутствие напомнило мне о Сюзанне и… Простите, меня, старика, иногда заносит… Отдыхайте, я пойду приготовлю ужин. Поль ест за четверых, и вам тоже не мешало бы подкрепиться. Я вас оставлю, до скорой встречи.
Он бесшумными шагами направился в сторону кухни, слегка прихрамывая.
Сандрина в тишине допила пиво. Через окна ресторанного зала она наблюдала, как густеют сумерки. Ветер, дующий с моря, трепал ветви сосен, и если прислушаться, можно было услышать его заунывную песню. Темнота все больше окутывала пейзаж. Блестящие скалы превратились в угрожающие тени, похожие на солдат, неподвижно застывших в ожидании штурма. Поль дал ей ценный совет. Она представила себя в незнакомом доме своей бабушки среди мебели и воспоминаний призрака. «Не забывая о заколдованном лесе», – насмешливо подумала она, вспомнив слова молодого снабженца.
В эту секунду дверь гостиницы распахнулась. На пороге появилась пожилая женщина, ежась от ветра, который тут же ворвался внутрь, принеся с собой капли дождя, забрызгавшие ковер у входа.
Поставив свой зонтик, она бросила быстрый взгляд в сторону Сандрины, после чего направилась к музыкальному автомату. Порывшись в кармане куртки, она постучала по клавишам, наклонилась и опустила монету в щель автомата. В ту же секунду комнату наполнили звуки пианино, и первые слова песни межвоенных лет украсили атмосферу ресторана.
Говори со мной о любви,
Ну скажи мне ласковое слово,
Очень нежные речи твои
Мое сердце слушать готово.
Сандрина почувствовала, как сжалось ее сердце.
Эта песня…
Ею овладело странное чувство.
Ощущение опасности, источник которой она не могла определить, пробудило в ней когда-то уже испытанное чувство тревоги, но ей не удавалось вспомнить, где и когда это было. Она пристально смотрела на незнакомку, приближавшуюся к ее столику, в то время как неприятные мурашки исполняли дикий танец по всему ее телу. В тот момент, когда пожилая женщина открыла рот, густо намазанный блестящей помадой, Сандрина вспомнила, когда она уже испытывала точно такое же чувство – это было во время отъезда с фермы, где коров разрисовали фашистскими крестами, когда она заметила на крыльце свои тщательно вычищенные кроссовки…