–Лесь, ну не надо. Да пошел он. Лесь. Он козел. И кретин.
Я, как маленькая, утыкаюсь в Машкино плечо и, забыв о том, что ресницы накрашены тушью, пачкаю Машкину розовую футболку мокрыми отпечатками ресниц.
Машка шепчет:
–Пошли в медпункт. Ну никак иначе. Надо.
Я бубню осипшим, гундосым голосом:
– Нет, там они. Я ей нос, кажется, разбила.
Машка хмыкает:
– Ничего ты ей не разбила. Тут бы такое было уже. Она наоборот испугалась. Вон как тебя толкнула. Овца она. Сныкалась.
Машка меня успокаивает. Конечно, я разбила.
Я втягиваю воздух:
– А он за ней побежал. Представляешь, Вовка за ней побежал! Не просто толкнула она меня, подножку подставила. А я сильно задвинула ей в нос. Не удержалась. Так ей и надо. Ладно, пошли. В самом деле, что мне теперь с дыркой в ноге ходить из-за них.
Машка улыбается, подставляет руку. Я опираюсь, делаю шаг и в колено ударяет острым током:
– Черт, Машка. Как больно.
– Ну, а ты еще бодришься.
Мы молча плетемся к медпункту окольными дорожками, чтобы никого не встретить на пути. Тут и там мелькают указатели со стрелочками – кинотеатр лагеря “Дружба”, спортивная площадка лагеря “ Дружба”, сцена лагеря “Дружба”, выход к морю.
И каждое это место связано с Вовкой. Ненавижу!
Я вижу “нашу” скамейку. Она прячется между соснами. Там нам казалось, что мы попали в волшебный лес, около которого шумит море, а люди где-то далеко. Это, кажется, было на третий день после открытия смены.
Вдыхаю смоляной запах и говорю Машке:
– Я здесь одна посидеть хочу. Не обидишься?
Машка морщит лоб, но вслух отвечает:
– А травм пункт, как дойдёшь сама?
На Машкины волосы падает солнце. Лучи скользят по лицу и прядкам, и я вижу, что Машка так и не смыла блески, оставшиеся со вчерашней дискотеки. Чертовой дискотеки! Они там, кажется, цуловались.
Я киваю:
– Я дойду Маш. Только не обижайся, просто одной надо очень побыть.
Она подозрительно глядит. Кивает:
– Если что – свисти. Я в беседку пойду, там Пашка на гитаре играет, там Андрюха нам места занял.
– Про меня не рассказывай.
– Ой, можно подумать. Как будто они не знают. Да ладно уж, не гляди ты так, не скажу, не переживай!
Машка помогает мне устроится на скамейке. Я смотрю, как она исчезает из вида, теряясь в сине-зеленых деревьях. Откидываюсь, втягиваю терпкий солено-пихтовый аромат, закрываю глаза.
Вот бы вернуться назад. Я бы ни за что не стала с Вовкой разговаривать. Не в день нашего знакомства, ни вообще никогда. Не дала бы ему тащить мой рюкзак.