Если бы можно было вырвать из сердца, из головы человека, стереть ластиком, потерять память. Но Вовка въелся в мои мысли и не желает исчезать. Никогда мне не было так горько и так сладко. Ядовито. Садилась в поезд и нашла эту дурацкую бусинку с буквой V. А потом столкнулась с Вовкой около туалета в конце вагона. И он стал, как вкопанный, на меня уставился и я. Как будто я его встречала раньше. Так и застыли. Дураки. Потом Вовка опомнился, сказал:
– Проходи без очереди.
А потом стоял и ждал меня, выяснял как зовут, из какого отряда. Оказалось, что мы из одного. Нашел наше купе. Пришел с черешней и плеером. А следом за Вовкой Пашка с картами пришел. Стали играть, а я “Руки вверх” и “Хай Фай” слушала. Я смотрела на Вовку украдкой. Только познакомились, а как будто всегда знала. И он на меня глядел. Я чувствовала, как горели щёки, когда наши взгляды совпадали. И дышать мне становилось трудно. А Вовка, как будто догадался и открыл окно до половины, сел ко мне близко-близко. Ветер врывался в купе, трепал мои волосы и его длинную, выгоревшую челку, мы смялись, распутывая наши пряли и случайно касались друг друга руками.