Ему неприятно? Наверно. Но мне плевать. Переживет каких-то пару минут.
Останавливаюсь совсем рядом и упираюсь ладонями в перила. Левая рука оказывается так близко от его бедра, что чувствую жар чужого тела, покалывающий кожу. Нос щекочет терпкий аромат геля для душа и чего-то такого, что только его – мужского, пряного, на уровне энергии, которая плотным коконом окутывает меня.
– Сигаретой угостить? – Левка смотрит на меня вполоборота, выгибая светлую бровь.
– Я не курю.
– А я курю, – хмыкает, затягиваясь.
– Насколько ты приехал?
– Около месяца.
– Почему так долго?
– Хотела бы, чтобы меньше? – чуть наклоняется ко мне, криво улыбнувшись.
– Просто интересно, у тебя же работа.
Не отвечает.
– А ты? – спрашивает вместо этого.
– Я…– прикусываю щеку, медля с ответом. Не хочется его посвящать, но он все равно узнает, – У меня на прошлой неделе закончилась реабилитация. Потом будет еще одна, но в перерыв пока тут. У родителей.
– Ясно, – отзывается ровно, – Какие прогнозы?
Кидаю на него выразительный взгляд. Кивает, молча. Он уже самое главное сказал – на сцене мне больше не танцевать. Остальное уже не так важно.
И без того неловкий разговор совсем обрывается. В голове тягучая пустота, на языке тяжелым грузом вертятся ненужные, лишние слова. Дышать получается через силу. Даже вот так просто стоять рядом с ним мне муторно и тошно. Но я не могу пошевелиться, не могу уйти. Ноги будто к террасной доске приколотили. Опускаю голову и разглядываю свой маникюр. Секунды мучительно тянутся. Лёва делает последнюю затяжку и тушит сигарету в пепельнице, оставленной на перилах.
Внутренне подбираюсь, ожидая, что сейчас он оттолкнётся бедром от перил и коротко бросит "пока", но он тоже продолжает стоять.
Только уже не боком опирается, разворачивается к перилам спиной и просовывает руки в карманы джинсов. Не смотрит на меня – глядит себе под ноги, чуть хмурясь и, кажется, о чем-то задумавшись.
– Я не поздоровалась, потому что растерялась, – вырывается из меня само собой.
Резко поворачивает ко мне голову, смотрит в упор. В его глазах совершенно непонятная, напряженная эмоция, и у меня в груди вибрирует в ответ. По телу разливается душное тепло.
– Извини, – добавляю.
– Ничего…
– Ладно, пока, – нахожу в себе силы оттолкнуться ладонями от перил и уйти. Наконец!
– Пока, Гуль, – провожает меня долгим взглядом.