Да и в толпе сложно – толкнуть могут ненароком и наступить. Правда, Элли таким спуску не давала, могла так словами отхлестать, что ее сразу замечали.
В общем, папаша-герцог мог бы и получше расстараться, раз уж пожелал остаться неизвестным.
Но все недостатки Рафаэлла планировала исправить по окончании Академии. Боевым магам ведь можно все? Да и купить заклинания роста у коллеги – проще простого. И формулу улучшенного роста волос (и выпрямления!!!). А то достали кудри, ужасно неудобно с ними. И завидно, что у других адепток внешний вид куда опрятнее – сложные прически, тонкие прямые силуэты платьев и мантий и манеры, как у королевских дочек.
Ох! На их фоне Элли смотрелась дикаркой с вороньим гнездом на голове. И иногда она сама не понимала, почему Солар выбрал дружбу именно с ней? С его-то внешностью, родословной и фамильным гонором!
А пока Элли носила сапожки с каблуком повыше, безуспешно пыталась выпрямить волосы гладильным заклятьем и училась швыряться в обидчиков злыми жгучими магическими искрами.
Солар, конечно, все ухищрения замечал, заступался, когда при нем Элли затирали, но, как и положено лучшему другу (только другу и не больше!), помалкивал.
Хотя спроси кто его, он бы сказал, что с удовольствием отдаст лишние пару дюймов роста за Эллино умение легко вести беседу и шутить.
– Сол, давай я спрошу у профессоров. Так будет быстрее, – убеждала Элли. – Ничего страшного не случится. Ну посмеются чутка…
– Нет, – Солар был категоричен. – Они потребуют показать, для кого тебе такое сложное заклинание, и ты приведешь их ко мне. Сообщат отцу, братьям, и… Нет, лучше умереть.
– Ну, сообщат. Зато тебя расколдуют. Может, знают способ попроще… Будешь умирать человеком. Может, передумаешь в процессе, – Элли была настроена оптимистично, но друг ее настроений не разделял.
– Они все увидят, квакой я. Это позор, – убито говорил Солар и топорщил перья. – Ни за что. Лучше смерть!
Элли смерти лучшего (и единственного в Академии!) друга не хотела категорически. Но проклятье рыночной ведьмы, под которое угодил Солар, тоже было не фунт орехов.
Случилось все очень быстро, посреди бела дня, прямо на центральной площади: вот Солар с улыбкой до ушей заходит в шатер к гадалке, раздвигая полог широкими плечами, вот открывает рот и выражает свое честное мнение о том, что предсказывать будущее в такой грязи не стоит, а вот уже жалобно квакает у Элли на ладони.