Суслов и экскурсанты сделали огромный шаг назад. Все, кроме Тарзана Шейдакова.
– Да вы не бойтесь, – усмехнулся Сергей, – это у меня привычка такая – как волнуюсь, так начинаю с ножом играть.
Тем не менее, дамы дружно выстроились за спиной Тарзана.
– Уважаемый Сергей, – пробормотал Суслов, – прошу вас спрятать этот нож хотя бы на время экскурсии.
– Да чего ты мне указываешь, а?! – взорвался вдруг тот, – Это ты, падла, мне написал, а?!
Он ткнул острием ножа в сторону Суслова. Затем вдруг взгляд его окаменел, глаза дернулись, и он медленно перевел клинок на Шейдакова. Протянул:
– А можеееет, ты? Я тебя не боюсь, ну иди на меня!
И он распростер руки, словно в приветственном объятии. Шейдаков подошел и щелчком пальцев выбил нож у него из руки. Сергей только повернул голову, взглядом проследив полет своего орудия. Нож пару раз звякнул об асфальт и упал у ступеней каменной лестницы.
– Иван, хватайте! – вскричал Суслов, – Пока он его не подобрал!
Я стоял ближе всех к ножу и, следуя его указке, бросился к нему и крепко зажал в руках. Сергей же вдруг начал вести себя странно. Он двинулся в сторону Шейдакова с занесенным кулаком и вдруг споткнулся. Или оступился. Одними словами, кулак его упал вниз, а он сам припал на колено и громко закашлялся. Илона бросилась к нему, но сделав пару шагов, застыла в нерешительности – помочь или нет? Пока все в раздумьях толпились вокруг нашего странного сотоварища по экскурсии, ко мне подошел Суслов.
– Давайте в дворницкую, – быстро сказал он, – И мольберты ваши. Все равно сейчас не пригодятся.
Я с самого начала думал, куда бы мне сложить свои инструменты для рисования. Суслов поднялся по лестнице, открыл дверь магнитным ключом и позвал меня внутрь. Я оказался в узенькой и тесной кладовке – 10 квадратных метров площади – с единственным окошком во двор. У стены аккуратно стояли метлы и ведра, пара стульев и даже заправленная кровать.
– Ставьте все сюда, – неопределенно махнул рукой Суслов.
– А как же дворник? Ничего не скажет?
– У меня договорено.
Я поставил мольберт и ящичек с кистями и красками у стены. Нож аккуратно запрятал под мольберт. Перед этим я не удержался от того, чтобы его рассмотреть. Рукоять его была посеребренной, с выгравированной змеей, что обвилась вокруг нее. Такой нож наверняка очень дорого стоил. Суслов поторопил меня выходить. Когда мы возвращались во во двор, я заметил коридор, уходивший в лестницу наверх.