Джеймс погладил Эмму по щеке, жестом попросив снова на себя посмотреть.
– Мне было так, как никогда ещё не было… – честно ответила она. – Мне было прекрасно…
Он чуть заметно улыбнулся.
Эмма тронула губы мужчины, погладила его шею, остановилась на грудной клетке. Невинно, не размыкая губ, кратко коснулась поцелуем его рта, но сразу отстранила лицо. А после, будто передумав, опять потянулась к своему обожателю. Он поймал её блуждающий счастливый взгляд; она минуту, казалось, изучала его лицо.
Когда она истекла, в Эмме, которая только сейчас училась чувственности, несмотря на то, что была уже не девочкой лет двадцати, проснулась страсть такой силы, что её необходимо было излить, не имея возможности обуздать. Женщина припала к губам мужчины, которому ещё недавно, здесь, и раньше в разных комнатах пустующего дома, принадлежала много раз. Её губы, мягкие, только отвечающие на ласки, теперь требовали отклика на поцелуи, которые дарили. Она заставляла, впрочем, не настойчиво поддаваться ей, и, в конце концов, Джеймс пошёл за ней по пятам, угождая капризам.
Она открылась ему во всей полноте неожиданной податливости, разомкнула губы, впуская его глубже. Эмма чувствовала его всего, губы, язык, потакающий её желаниям, неуёмным прихотям. Она познавала с этим мужчиной свою новую суть: сексуальность, красоту, покорность и теперешнюю мимолетную потребность покорять… На излете возбуждения, когда обжигающие лёгкие поцелуи, отдав ещё каплю нежности, медленно остыли, Эмма сказала, не сводя с Джеймса глаз:
– Камин погас…
– Ты ещё горяча…
Рука Джеймса скользнула по её ключице, и ниже. Свою ладонь он положил на грудь Эммы и легко сжал пальцы. Она охнула от приятной истомы и, видимо, шёпотом позвала Бога. Вторая рука мужчины легла на спину женщины, и Эмма поняла, что он вновь заставляет её лечь. Она попробовала запротестовать:
– Ты, наверняка, голоден…
– Да, – ответил он, впрочем, не оставляя надежды её подчинить, – я страшно голоден… Изголодался по тебе! Никак не могу тобой насытиться, Эмма!
– Ооооо, – протянула она, – но я же всё время с тобой! Всё время твоя….
– Мне мало всего времени! – сказал он, чмокнув её в кончик носа, и укладывая, наконец, на ковёр снова.
Она улыбнулась ему хитро и призывно:
– Что ж… тогда и я хочу… ещё…
Сказав это, она пошевелилась, устраиваясь поудобнее.