ИРИНА (уже сама порывисто сдергивает с себя почти вставленные наушники). Да ладно!
ИНГА. Инфа точная.
ИРИНА. От кого?
ИНГА. Да бабку её встретила. Нашлась, спрашиваю, ваша Ларька. Нашлась, говорит. Ну, и рассказала мне, как лихо Иллария наша дедульку Сидора обработала.
ИРИНА. И как же она его обработала?
ИНГА. Как именно, бабка не сказала, но догадаться нетрудно.
ИРИНА. Да… Вот сучка!
ИНГА. Чего это ты? А по мне так молодец Ларька, не растерялась. Я бы на её месте точно так же поступила – один в один. А ты разве нет?
ИРИНА. Это я должна была быть на её месте.
ИНГА. С чего это вдруг?
ИРИНА. По-справедливости.
ИНГА. А в чём она, справедливость?
ИРИНА. Да я красивей её в тысячу раз!
ИНГА. Ну… На любителя. Если честно сказать.
ИРИНА. Это ты от зависти – что сама одни кожа да кости.
ИНГА. Злая ты, Ирка…
ИРИНА. Ничего я не злая. Говорю, как есть.
ИНГА. Как есть и говорят со зла. Добрые щадят самолюбие других.
ИРИНА. А мне так наплевать на ваше самолюбие!
ИНГА. Вот бог за это тебя и наказал – он выбрал Ларьку в счастливчики.
ИРИНА. Большое счастье – спать со стариком!
ИНГА. Тогда чего ж ты так рвалась?
ИРИНА. Я спать, что ли, рвалась с ним? Ну да, разок-другой пришлось бы, чтоб только забеременеть и к себе привязать – чтобы его хоромы и всё прочее нам с ребёнком досталось, когда он загнётся. А загнётся он скоро – видела же его.
ИНГА. Видала: ещё какой живенький! Такой сто лет протянет. Или ты надеялась ему в этом помешать?
ИРИНА. Дура, что ли?! Я что, на убийцу похожа?
ИНГА. Да нет… Но может такую мысль вынашивала, кто тебя знает… А так-то Сидор Изотович крепкий вполне. И походка, и голос у него молодые. Чего б ему раньше времени загибаться?
Слышится стук в дверь.
ИНГА. Вэлкам!
В приоткрытую дверь просовывается голова Матвея.
МАТВЕЙ. Можно?
ИРИНА. Если осторожно.
МАТВЕЙ. Девчонки, Ларя так и не нашлась? Может слышали что? Я весь город обшарил.
ИРИНА. Да уж слышали…
МАТВЕЙ (врывается, широко распахнув дверь). Ну? И где она?
ИНГА. Где-где… На работе!
МАТВЕЙ. На какой ещё работе?
ИНГА. На которую устроилась.
МАТВЕЙ. Это домработницей к тому старикану?
ИНГА. Ну да.
МАТВЕЙ. Так там час-другой всего в неделю работа, как вы говорили.
ИРИНА (ехидно). А её перевели на круглосуточный график.
МАТВЕЙ. Как это?
ИРИНА. А вот так.
МАТВЕЙ. Ничего не понимаю!
ИРИНА. Час в неделю она убирается, а в остальное время дедульку ублажает.