Вейралли пристроился в конец очереди девочек и скоро оказался в умывальной комнате. Такой же холодной и мрачной, да и воздух здесь оказался затхлый.
– Мария – неряха. – Запищал рядом мерзкий голосок. Девочка с рыжими волосами и веснушками скривила рожицу. Она была крупнее других детей и, должно быть, старше. Вейралли не поверил, что эта мерзость говорит с ним, и обернулся. Позади никого не было.
– Ты кровать не заправила. Я видела. Неряха-неряха. Мадам Полли тебя налупит. Я ей расскажу. – И рыжая больно тыкнула пальцем Вейралли в бок.
– Как ты смеешь, кусок людского мяса, касаться меня?! – закричал на нее возмущенный Вейралли. Голос у него, к удивлению, оказался совсем чужим: тонким и слабым, девчачьим. – Я ужасный Вейрр… – тут он закашлялся.
В горле запершило. Откашлявшись, он снова завопил, на улыбающуюся рыжую толстушку:
– Я оторву тебе твои мелкие ручонки. А голову насажу на пику в пещерах ада! Ах, ангел тебя побери, пик свободных уже нет. Тогда утоплю в мутных водах Стикса!
Вейралли тянул кисть к удивленному круглолицему человеческому ребенку, заметил, что длинных острых грязных когтей на пальцах нет.
– Что такое? – изумился Вейралли. – Где мои лезвия? Где шерсть на моих руках?
Он бросился к зеркалу, расталкивая девочек. То что он увидел ввергло его в ужас. Белая кожа, короткая стрижка тонких черных волос, худущая почти как скелет фигурка и… Он схватился за голову. "Рога исчезли!" Четырех узловатых кривых рогов не было вовсе. Даже корней не осталось, а ведь он столько веков их отращивал. Но главное – А-а-а, – Вейралли стал девочкой! Такой же малявкой, как и окружающие его дети, если еще не меньше.
На его визгливый писклявый крик прибежала женщина в длинном черном наряде, что разбудила его утром.
– Что случилось, Мария?
Она с беспокойством склонилась к Вейралли. Остальные девочки прижались к стенам, вытаращив глаза. Они нисколько не испугались. Скорее смотрели с интересом, шептались. Кто-то хихикал, кто-то тихо скулил.