, – строил из дыма фигуры художественного пилотажа и делиться не торопился.
Лишь расстроенный гадко получившимся колечком, которое тут же наказал, проткнув средним пальцем – факом своего рода, по ходу движения превращённым в «V» – знак победы, – он смиренно выдавил: «Ну, хорошо, дёрните по разку».
И задрал «V» над головой: отлично сыгранная миниатюра завершилась мимическим жестом: «я козёл рогатый, а вы мои братья».
***
Театр. Пауза. Не антракт. Занавес. Опустился, сцуко. Ненадолго, знамо. Свет, словно, будто, как бы, погас, сцуко. А из–за кулис, знамо, тараканами, сцуко, работники сцены, знамо, в робах, в синих, будто без лопат, да мы–то знаем, нас не проведёшь, сцуко, не первый раз хороним товарищей, дорогих наших, знамо всегда неожиданно. Яма, бляхо мухо – она заранее, обычно. Как по волшебству кто–то позаботится, приходишь на готовенькое, с цветочками–веночками. Сценарием, сцуко, ритуалы сцеплены. Опыт, понимаш, его не отнимешь. Топ, топ, знамо. Работнички, бляхо. Слезинки не проронят. Лапками, мухо, сцуко, они же длани, лапки бля, ручонки жде, стучильно тукают, виртуально, знамо. Понимаем: антураж там, темень, всё такое, глаз выколи, несут гроб, типа ящик. Наскоро сбит, сцуко. Догадались: для Бима: потому как умрёт Бим, неожиданно Бим: мог бы кто другой, но выбран, бляхо, Бим: вот–вот: был Бим мухой, летал Бим, и не станет Бима мухи. Но нет: жив пока Бим, дружище вроде, комар бестолковый от вида крови блюёт, трутень безхуйный, товарищ вояжёр ласковый, аж противно, одно хорошо – не пидор.
А уничтожение аксессуара идёт, послабление орудия убийства, артефакта, вещдока, невольного пока что. А Маргарет дымит, ей жалко Бима, она въехала, она знает что к чему, и что будет, если без этого, аж пованивает – для тех, кто знает чем. А говорить–то не может. Не в сказке потому как, а в реале. Книга, путевые записки, травелоги и тревелеры – это всё после. Режиссёр её после. Постановщик её после. (Сценарист за стенкой, а то с удовольствием бы тоже.) Толстушку Маргарет пользуют. Активно. Спасают главного героя. Как могут, так и спасают. Не по инструкции, но эврикой, спонтаном, вдохновением. Наитие обстоятельств! Реанимэйшн, контроперэйшн: как лошадь на рыси подковать. Кинобля искырдым ужастьдо потолкапо треескивает ипо щёлкивает. Фор интерьер, интервью, во голове, во главе, на сцене. У Бима убима любима юбима уеготова укирьян егорищей… уубийц тоесть. Ещё немного и пожар… у раз, два, три весёлых подружек, у татарских дивчин, с эдакой ответственностью, некоей ей ей отве е е етственностью – нектор расскажет: за Казанью, такой–то километр, номер его, Свияжск в окулярах, координаты. Как избавление Бима от смерти, как творческое, как сигнал: не кури больше, не кури столько как щас хорош баста точка шабаш! Не верь никому. Не отдавайся понапрасну. Изведут тя со свету товарищи твои режиссёры сцуко драные черти. По дури своей, не со зла.