– Пап, теперь в другую сторону! – под завывания игрушечной полицейской машинки Вовка размахивает пультом. – Да!
Славка сидит на полу рядом с ним и одним движением загоняет на трамплин из книг радиоуправляемый монстр-трак:
– Не обгонишь!
– А вот и обгоню! – яростно нажимая на кнопки, сын вскакивает и несется в другой конец комнаты за застрявшей под креслом машинкой.
Я уже дважды порывалась заговорить об отъезде Славки, но никак не подберу момент. То они рубились в приставку, потом смотрели мультфильм, теперь вот гонки устроили.
Муж пользуется ситуацией, оттягивая начало неизбежного, и предлагает новые и новые игры. И ведь не возразишь, потому что тогда в глазах сына именно я буду вредной и злой.
Наблюдая за их возней, с философской грустью размышляю, что еще как минимум десять лет Славка не исчезнет из моей жизни. Будет приходить к Вовке или забирать его на выходные, и каждый раз придется встречаться, хочу я этого или нет. Здороваться, обмениваться дежурными фразами, изображать что все хорошо, снова терпеть… и это станет моим адом.
Другого выхода нет. Я не могу лишить родительских прав того, кого упрекнешь лишь в неверности, но никак не в том, что он плохой отец. Славка старался всегда находить время. Звонил с гастролей, потакал капризам, покупая все подряд – коллеги и друзья это подтвердят. Да и сам Вовка его любит, и, если попытаться разлучить, сильно расстроится.
– Давай еще, пап! – заливистый смех отвлекает от тоскливых раздумий.
Смотрю на часы и понимаю, что все сроки вышли.
– Так, – уперевшись кулаками в бока, подхожу к сыну. – Пора купаться.
– Ну мам, – жалобно тянет Вовка. – Еще пять минуточек!
– Никаких «мам». Ты же не поросенок.
Он тут же принимается хрюкать, лишь бы доказать обратное. Славка раззадоривает его, копируя то голос Пятачка, то Винни-Пуха, пародируя сцену из мультфильма.
– Пап, и сову, изобрази сову!
Я чуть ли не силком загоняю его в ванную. С некоторых пор Вовке нравится мыться одному, без чьей-либо помощи. Запустив в воду динозавров и кораблики, я слежу, как он юркает в облако душистой пены и принимается шлепать по ней ладонями.