Девятка вздохнула. С какой стороны ни посмотри, начало не очень обнадёживало.
– Нет! Конечно нет, – ответил волшебник. Едва заметный страх в его глазах выдавал неискренность улыбки. – Поздравляю с рас… растурнепсингом. Ты определённо выглядишь не… нетурнепсово.
– НЕПРАВДА, Изумилиус Недостойный! – прогромыхал Газильон.
– Недостойный? – переспросила девочка, поворачиваясь к волшебнику, который покраснел как рак.
Огромная прозрачная фигура наклонилась вперёд, приближая к ним разъярённое лицо. Девятка и Изумилиус прижались друг к другу.
– Посмотри на мои некогда красивые волосы! Они стали зелёными! А моё божественное лицо! Теперь оно лиловое!
Девочка закатила глаза.
Чудесно. Ещё один самовлюблённый чародей с невыносимым характером.
– Ну… я… я бы не назвал его лиловым, – залепетал Изумилиус, – скорее… розоватым… пурпурным!
– ИМЕННО – КАК ТУРНЕПС! – заревел Газильон, наклоняясь так низко, что розовато-синий нос почти коснулся носа Изумилиуса. – Мне не нравится, когда меня превращают в овощ. Не знаю точно, кто это сделал, но обязательно выясню. Магический закон номер тридцать семь тысяч восемьсот пятьдесят три, Изумилиус.
Девятка краем глаза взглянула на волшебника. Она была уверена, что тот затаил дыхание.
– Говорят, твой Дом освободился от проклятия. Многие об этом жалеют, но я… – Газильон угрожающе улыбнулся, – рад до беспамятства!
ПРЫГ!
Все пошатнулись от икоты, и ваза стала кататься по столу. Огромный Газильон заколыхался, как удивлённый растянутый чёртик из табакерки, но скоро обрёл равновесие. Он с подозрением стрелял глазами по сторонам.
– Твой Дом икает, что ли?
– Думаю, да, – пискнул Изумилиус.
– Сочувствую. Икоту почти невозможно вывести, – легкомысленно произнёс Газильон. Потом его лицо снова стало глумливым и грозным, и тон тоже. – Я собираюсь выяснить, кто превратил меня в турнепс, Изумилиус. Я собираюсь выиграть в классики, войти в Башню на краю времён и задать вопрос. А Башня, Изумилиус, никогда не лжёт. Увидимся на соревнованиях.
И он с пугающей скоростью скрылся в вазе. Крышка, опускаясь на горлышко, снова звякнула.
Ложка убрал меч в ножны, а Девятка взглянула на Изумилиуса, который опустился на колени.
– Волшебник злая, – произнёс Эрик, тараща глаза.
Обращаясь к Изумилиусу, девочка сквозь стиснутые зубы проговорила:
– Скажите мне, что вы тут ни при чём и не вы превратили его в овощ!