– Вы ведь знаете, что мы с мессером воевали друг против друга на Бреннане?
– Да, капитан.
– И вы знаете, что мессер спас меня от смерти?
– Помпилио вас очень уважает, Базза.
– Мессер сказал, что история межзвёздных перелётов обеднела бы без меня.
– Помпилио не умеет льстить.
– Я знаю. – Он выдержал паузу. – Мессер считает меня своим другом, адира. Он никогда об этом не говорил, но я это знаю. И это знание для меня очень важно. Мы не уйдём с планеты без моего друга и вашего мужа, адира.
– Спасибо, Базза, и… – Она тихо вздохнула. – Извините меня.
Он кивнул:
– Всё будет хорошо, адира. Мы справимся.
И, словно подтверждая слова капитана, на весь мостик прогремел голос вперёдсмотрящего:
– Вижу цель!
– Люди? – Дорофеев вскочил с кресла.
– Строение.
– Взять курс на него.
«Пытливый амуш» медленно повернулся и направился к приземистому зданию, выстроенному из обработанных коричневых камней и представляющему собой довольно большой купол с круглым отверстием на самом верху. Точнее, о том, что там есть отверстие, Кира узнала чуть позже. А сначала она обратила внимание на венчающую купол башенку, которая изрядно пострадала от ветра:
– Как интересно: зачем они сделали чёрную башню?
И услышала в ответ:
– Имя этой башни – Печать Прощения, – очень серьёзным тоном произнёс Дорофеев. – Она четырёхугольная, и на каждой её стороне написано «Боль». И ещё она чёрная, обязательно чёрная, чтобы подчеркнуть горечь тех, кто её ставил. Купол может быть любого цвета и из любого материала, который окажется под руками, но Печать – всегда чёрная. Печать Прощения символизирует нашу горечь и нашу веру в то, что больше этому не бывать. Она такая, потому что только чёрное может закрыть ему дорогу. – Капитан выдержал короткую паузу, но изумлённая Кира не стала его перебивать. – Люди, которые здесь живут, знают правила, и они очень постарались, чтобы притащить сюда чёрный камень. Но они это сделали, и я надеюсь, у них всё получилось.
– Кому закрыть дорогу? Кому ему? – Рыжая кивнула на строение. – Что это?
– Вы ещё не догадались, адира? – Капитан грустно улыбнулся. – Это могильник для умерших от Белого Мора. И он выстроен по всем канонам Герметикона. – Дорофеев помолчал и закончил: – Приземляться не будем.
* * *
– А вот матушку мою поминать, пожалуйста… э-эээ… не надо, – скромно попросил Мерса, скосив глаз на Помпилио.