Хатисай тоже всячески поощряла ее словами поддержки. Напоминала, что главное, все выжили. И часто направляла свой взор на неброское строение амбара, угол которого можно было увидеть с того места, где располагался пострадавший от пожара дом, и о чем-то задумывалась. Разумеется, она думала об учителе Аме. Она верила, что он появился в Миццу неслучайно. Видела в этом некий добрый знак…
После ужина и после того, как Хата и Кири убрали со стола и перемыли посуду, в дверь постучались. В доме в это время находились только женщины, так как Фаццо любезно уступил соседкам место и отправился спать в амбар, устроив себе постель из широких бочонков.
Это была управляющая Нигахана.
– Учитель Гон прислал письмо из пригорода. Он пишет, что направил в Миццу вместо себя учителя. Почему-то имя не указано. Но учитель Гон указывает на выпуск из Ссота в Ти.
– Учитель Ам – выпускник храма Ссота, – выпалила Хатисай и осеклась под строгим взором матери.
– И он указывает, что этот человек заболел на пути сюда.
– Учитель жаловался на головную боль, – соврала Хата.
– Причин для беспокойств и сомнений я не вижу, Айри, – спокойно выдала Нигахана. – Я решила, что для всеобщего покоя будет лучше не оставлять эту новость до завтра и прибыла к вам с визитом сегодня.
– Выпейте мятного чая, управляющая Нигахана, – вежливо предложила Хата.
– Спасибо, девочка. Мне пора, – женщина кивнула всем присутствующим и удалилась.
Айри с безразличием на лице, молча прошагала к своей кровати и легла спать, а девушки, переглянувшись, довольно улыбнулись, наконец, выяснив, что учитель Ам – не враг.
Следующий день Амгулу предстояло начать официальные занятия танцами уже со всеми учениками школы, что не особо радовало молодого человека, а точнее неимоверно раздражало.
День уже с раннего утра угрожал быть тяжелым из-за нарастающей жары. А уроженец северной части Адияко – младший генерал Амгул – не выносил жару.
Хатисай, еще не успев полностью переместить свое тело в помещение амбара, бодро и торжественно объявила о том, что Нигахана получила официальное письмо о назначении нового учителя.
Судьба оказалась благосклонной и на этот раз. Теперь с официальным документом учитель Ам мог спокойно передвигаться по земле врага.
Про себя он буквально высмеивал порядки свифов. На территории гунънов, будучи вражеским лазутчиком без документов и перевязанными запястьями, его бы разоблачили, сделай он первые десять шагов. Да что скромничать – Амгул был уверен, что будет уничтожен стрелками сразу без разбирательств, переступи он только границу.