Такая же злосидючая персона, как эта ненасытная чиновница, обязательно во что-нибудь впутается. Тренд у неё по жизни такой. Вот тогда-то очень полезно будет посмотреть, а что же такое она делала как раз накануне всех этих роковых событий. Вдруг чего-нибудь заранее, ещё в то время можно было бы предугадать или даже предотвратить. Поэтому не исключено, что даже в том, как именно она нагрузила собою несчастную кобылу, внезапно промелькнёт грозовой, предупредительный отблеск подступающих событий. Поэтому оператор продолжал неутомимо работать и работать, снимая, фиксируя, предугадывая и тем словно бы пере-созидая текущую сквозь всех реальность, даруя ей бессмертие, уверенно полагая, что потом всё непременно обыграется, что ничто и никогда теперь не пропадёт, ничто и никогда не будет забыто, а уж тем более никто.
Как раз эти бессмертные кадры потом для следствия и в самом деле представили немалый интерес.
Тоська сразу же невзлюбила воссевшую на неё номенклатурную амазонищщу. Та ей тут же ответила полной взаимностью. Классической ненавистью соперницы. Хотя и пообщались-то представительницы прекрасного пола, хвостатая и бесхвостая, всего ничего, от одного поворота до другого – но и этого оказалось более чем достаточно. Казачок Василёк основательно взмокрел, удерживая тоськину морду, всё время норовящую дотянуться до ляжки всадницы и сделать ей прививку от бешенства. Однако, как и полагается воспитанным дамам, внешне обе всё-таки не слишком обнаруживали обуревавшие их серьёзные чувства. В результате совместных усилий массивная амазонка прямо-таки свалилась в руки Васильку, да так, что тот даже крякнул от неожиданности. Не исключено, что и не крякнул. Потому что теперь упала сама Тоська.
События, как им для начала и положено, шли слегка, словно вразвалку, но уверенно и по нарастающей. То есть, иногда всё ещё как будто неторопливо, но периодически и убыстряясь, понемногу и неумолимо. А потом внезапно на какое-то время сбавляли обороты. После чего вновь рывком ускорялись. В целом не столько шли, сколько пока ещё неровно вышагивали пробные размеры предстоящего, рассеивая вокруг подозрительную безмятежность и между делом незаметно расставляя все фишки по местам. Фактически подбрасывая семена того, что вскоре состоится.
После амазонки услужливый казачок с помощью своей несколько успокоившейся кобылы оприходовал самого главу местной законодательной власти Юрика Тягаенко, в просторечии – спикера. Тот известен был своей невероятной прожорливостью и тем, что тягал в свой карман всё-всё, что попадалось, всасывая в прорву своих персональных закромов любые материальные богатства, абсолютно ничем не гнушаясь. Такой стремительный вес, разумеется, не каждый выдержит, тем более прокатит.