С хрустом рвётся сустав, зверь дёргается назад, и я падаю под тяжёлые лапы. Боль всё ещё не настигает меня. Страх медленно отползает, выпускает из цепких объятий.
«Съем, съем, съем!» – рычит тварь, вгрызаясь глубже.
– Нет, – говорю я, – это я тебя съем.
Мой рот превращается в усыпанную иглами пасть, я клацаю зубами над шеей чёрного зверя, где тёмная старая кость переходит в шелковистую шерсть. Правой ладонью я нащупываю – милость Возвышенного, не иначе! – рукоять знакомой шпаги, сжимаю её крепче и вонзаю в пустую глазницу чудища.
– Я тебя съем, – повторяю я.
«Съешь», – соглашаются все восемь лун этого странного места.
***
– Откуда ты родом? – вопрос Грегори заставил проходчика дёрнуться.
Прежде чем ответить, держащий в руках печёную картофелину Логрэд подул на неё и передал сестре. Голодная Мирика принялась уплетать еду за обе щеки, не особо вслушиваясь в разговор взрослых.
– Из восточного Аласто, – подкидывая дрова в костёр, Рэд не сводил взгляда с разлетающихся искр.
Уже третью ночь путники ночевали под усыпанным мириадами звёзд небом. С заходом солнца становилось холодно, спасали лишь тёплые одеяла, которых Грегори взял с запасом, пусть те и добавляли веса в рюкзаках. Места под установленным палаткой плащом Рэда хватало только на двоих, и проходчик благородно уступил второе Рейки. При желании, уместиться можно было и втроём, но оставлять доктора в одиночестве Логрэд не хотел.
Покончив с делами в штабе, Грег предложил остановиться в деревушке неподалёку. Логрэд не согласился, указав на дым становища кочевого народа нараньши11. По мнению проходчика, безопаснее всего было переночевать там.
– Так вот где ты скрывался! – хлопнул себя по лбу доктор Вериа.
К получившим независимость кочевникам армия старалась не лезть, и остановиться у них было действительно заманчивой идеей. Поначалу Грегори опасался, но доктора и его ученика, пришедших вместе с Рэдом и Мирикой, приняли как старых друзей. От предложенного места в шатре гости единогласно отказались, предпочитая ночевать на свежем воздухе. И Вериа, и Логрэд хотели иметь возможность при случайной напасти быстро покинуть радушных нараньши.
За проходчиком, не отходя, следовала сморщенная древняя старуха, сидевшая сейчас по правую руку и не проронившая ни слова. Грегори напрягало её присутствие, и приходилось прикладывать усилия, чтобы не подавать вида. Он не знал, говорит ли женщина на языке империи, поэтому не задавал вопросов о ней Рэду и давился любопытством.