– Алекс!
Сдержав желание сморщиться от досады от того, что меня заметили, я обернулся на оклик и облегченно выдохнул. Ко мне пробирался Чак, тот самый адвокат из компании Митчелла. Мы снова разговорились, лишь изредка касаясь работы. Чак был вполне интересным собеседником, и более того, пока мы общались, ко мне не подходили напыщенные ублюдки с намерением потрясти руку и вставить пару фраз о том, какие на меня возлагаются надежды.
Мы с Чаком успели выпить по бокалу шампанского, когда в зале началось оживление. Мы замолчали, оглядываясь по сторонам, как неожиданно рядом возникла мать и, схватив меня за локоть, потащила к небольшой сцене. Там уже стоял отец и Андреа, с таким видом, словно была не меньше, чем королевой Великобритании. Сдержавшись от того, чтобы закатить глаза, я встал рядом с ней, посмотрев в зал. На нас уставились сотни глаз.
Отец, поправив галстук, вышел к микрофону и прочистил горло.
– Дамы и господа. Рад приветствовать сегодня всех в этом зале.
Толпа вежливо зааплодировала. Я вздохнул. Снова эти помпезные речи. Отец еще в течение минут двух разглагольствовал о прекрасном вечере, приятном времяпрепровождении, продуктивной работе и прочем.
– Помимо повода нашей сегодняшней встречи, у меня есть еще одно объявление. Митчелл Морган, директор адвокатской палаты, принял на работу нового сотрудника. Теперь в Ассоциации юристов на одну светлую голову больше. Поприветствуйте – мой сын Алекс и его невеста Андреа.
Снова раздались аплодисменты. Андреа подняла руку, помахав ладошкой, и я, не сдержавшись, фыркнул. Ее, мать твою, величество. И вообще, никто меня еще не нанимал, я не подписал ни одного документа. Но видимо это были детали, не имеющие значения. Как и мое мнение.
Аплодисменты слегка затянулись, среди людей пошли шепотки, и отец поднял руку, привлекая внимание.
– Дадим слово Алексу. Прошу.
Он уступил мне место у микрофона, и я незаметно вздохнул. Андреа положила мне руку на плечо, демонстрируя людям, что она поддерживает меня, хотя мы еще не женаты. Дамы заулыбались, мужчины закивали. А мне нестерпимо захотелось повернуться и оттолкнуть ее. Желательно, чтобы она при этом упала со сцены. Желательно, чтобы свернула себе шею. Такие мысли пугали, поэтому кивнув ей, но даже не посмотрев в ее сторону, я подошел к отцу. Пожав ему руку, я начал скучную речь о том, как я рад влиться в ряды властителей мира сего: полслова про усердие, полслова про целеустремленность, пять слов про прибыль. Даже у речей были свои концепции.