Когда я закончил, люди снова захлопали, а я, выдавив улыбку, слегка поклонился и отошел к Андреа. То есть я хотел отойти и уже сделал шаг назад, как вдруг мой взгляд зацепил знакомую фигуру.
Митчелл Морган, взойдя на сцену, махнул рукой своей публике. Люди зааплодировали с новой силой и даже свистом. Митчелл по-хозяйски прошелся по сцене, поклонился народу, пожал руку отцу и встал перед микрофоном.
– Мои многоуважаемые коллеги, – вкрадчиво и мягко начал он, улыбнувшись обворожительной и в то же время какой-то шкодной улыбкой, – я безумно рад всех вас видеть!
Толпа буквально разорвалась от хлопков.
Но я почти не слышал их. С того момента, как Морган появился на сцене, меня парализовал липкий противный страх. Я стоял буквально в шаге от него и не мог сдвинуться с места, не мог выдавить ни слова. Я чувствовал ледяную змейку ужаса, прокатившуюся по позвоночнику, и каплю пота вслед за ней скользнувшую по виску. Стоило мне снова услышать мягкий голос Митча, как память услужливо подкинула картины из прекрасного вечера выпускного, когда он говорил тем же самым голосом. И я отчетливо помнил, что за этим последовало.
Мое дыхание сбилось, я сильно прикусил щеку изнутри, почувствовав резкий металлический привкус крови во рту. Я не слышал людей, не слышал, что говорил Морган. Не знаю, сказали ли хоть слово отец и Андреа. Все мое существо сосредоточилось на фигуре передо мной, а единственным желанием было бежать. Ощущение опасности плотным кольцом окутало меня, став почти осязаемым.
Но я не мог отвести от него глаз.
Закончив свою речь какой-то шуткой, вызвавшей общий смех, Морган повернулся ко мне, добродушно улыбаясь, и, протянув руку, положил ее на мое плечо. Это прикосновение вывело меня из состояния ступора.
Резко оттолкнув его руку, словно мог ошпариться, я отпрыгнул назад. Я бы, наверное, заорал, если бы голос меня слушался. Толпа недоуменно замолкла, я чувствовал на себе кучу взглядов, в том числе недовольный взгляд отца за спиной. Митчелл смотрел на меня все с тем же радушием, его улыбка не дрогнула ни на дюйм.
Я попытался сказать, чтобы он не прикасался ко мне, но из горла вырвался лишь глухой сип. Я отшатнулся еще на шаг, задев плечом руку Андреа, и оцепенение, сковывающее все тело, окончательно отпустило. Бросив взгляд в толпу, я развернулся и бросился прочь со сцены и из зала. Я еще успел услышать, как Митч отшучивается, мол, переволновался парень, и как по толпе проносится неуверенный смешок.