– Так, может, мы из–за неё и вляпались в эту задницу? – выкрикнул кто–то из вокалистов.
– Вытащи нас отсюда!
– Это ж какого хрена я в этом виновата? – возмутилась Анна, пытаясь вставить хоть слово в свою защиту, но коллеги и не думали слушать. Перепуганные произошедшими событиями, загнанные точно зверье в огромные вольеры и подгоняемые некоей первородной злобой, они принялись наперебой обвинять девушку едва ли не во всех смертных грехах. Кто–то даже умудрился выкрикнуть парочку проклятий, но никому, почему–то, не пришло на ум предложить разобраться в сложившейся ситуации. А сама Аня просто не представляла, есть ли у неё хоть малейшая возможность оправдаться.
Где–то с час назад, когда она очнулась от лихорадочного полузабытья, не с первой попытки встала с кровати и с мурашками перед глазами добралась до ванной, в голове начал прорисовываться хоть какой–то план дальнейших действий. Для начала, Аня хотела отыскать остальных. И ей нужен был чемодан с вещами, чтобы сменить заляпанную кровью и грязью футболку.
– Гутенморген, – отозвался Юстас, когда Анна, окончательно придя в себя, выглянула за пределы комнаты.
Высоченный и тяжеловесный, он стоял напротив двери, криво, но радостно улыбаясь. При всём его обмундировании: патронаже вдоль груди, нескольких ножен на бёдрах и короткого пистолета–пулемёта в руках, от него так и разило простодушной доброжелательностью.
С трудом прорвавшись сквозь двойной языковой барьер (собеседник, то ли немец, то ли австриец по происхождению, не понимал и слова по–русски, к тому же имел слабые представления об английском) Аня узнала, что её чемодан безнадежно утерян, а выходить ей разрешается только в непосредственном сопровождении самого Юстаса.
– Клейфиг? – не поняла девушка, когда он попытался пояснить, где разметили её коллег. – Можешь меня отвести?
– Йа, натюрльих, – согласился Юстас.
И действительно отвёл.
Теперь Анна, что пару минут назад была готова требовать от Тимура либо выпустить всех, либо засунуть её в клетку к остальным, стояла с опущенной головой. И совершенно не понимала, что делать дальше. А коллеги, тем временем, всё продолжали требовать от неё какой–то справедливости.
– Анна, – с укоризной позвал Максим Сергеевич.
– Что? – хмуро отозвалась девушка.
– Не думал, что ты способна на такое предательство.