– Какое ещё предательство?!
Притихшая труппа ожидала от начальника каких–то дальнейших слов или действий, но тот лишь удрученно покачал головой, всем своим видом показывая, насколько разочарован поступком собственного секретаря.
Голосить принялись с новой силой, но как гром среди ясного неба прозвучала пара–тройка коротких автоматных очередей. И резко повисла напряженная тишина.
– Ну вот и заткнулись. – Тимур в знак благодарности кивнул опустившему оружие Юстасу и повернулся к Анне. – Да, за это тоже прости, – со вздохом продолжил он. – Можешь остаться здесь и дальше выслушивать необоснованные обвинения от любимых коллег. Все уяснили? – повысил голос парень, обращаясь к остальным. – Не–о–бос–но–ван–ны–е. Это значит ровно то, что она тут действительно не при чём… И нет, Ань, клетки я не открою.
– Понятно, – поджав губы, угрюмо проговорила Анна. – А ещё варианты?
– Ну, можешь присоединиться ко мне за… что у нас сейчас, обед?.. Нет, судя по солнцу, у нас ещё поздний завтрак, да. Можешь присоединиться ко мне за завтраком.
– И чем мы там займемся? Пожрём и светски побеседуем?
– Да. Мы, наконец, поговорим, – отозвался он, не скрывая скользнувшую по губам презрительную усмешку, – как блядские цивилизованные люди.
– Предложение просто отпад, Тимур.
– Выбор за тобой.
Аня бросила краткий взгляд в сторону вольеров. По лицам её коллег сразу становилось ясно, что если бы не громила, возвышающийся за спиной девушки с оружием наперевес, они бы без промедлений вылили на неё весь свой страх и накопившийся гнев.
Наверное, нужно было как–то поддержать людей. Узнать, что им необходимо из вещей, кормят ли их? Вон, девчонки–вокалистки совсем перепуганные, а у заместителя Марины Петровны, кажется, форменная безостановочная истерика. Марго смотрит волком, Пётр Фомич без сознания, хоть и перебинтован. Эдик с хористами, игнорируя всех, о чём–то тихо переговариваются в противоположном углу вольера. А Максим Сергеевич…
– Анна, мне все равно, какие отношения между вами, – негромко произнёс директор, когда спина Тимура виднелась уже где–то в конце аллеи. – Но ты обязана вытащить нас отсюда.
– Вечно вы про свои сраные отношения! – гневно ругнулась Аня и сама же устыдилась своих слов.
Спускать собак на Максима она не видела смысла, тот тоже был не виноват в сложившейся ситуации. С другой стороны, вместо того, чтобы встать на сторону девушки, он, конечно же, предпочёл оставаться рыцарем–защитником в сияющих доспехах, что обещает свободу своим подданным и ничего для этого толком не предпринимает.