Прелестная девочка лет пяти, одетая, словно взрослая леди, в бирюзового цвета сари, что-то показывала стоящей рядом Праджапатти. В руках у нее была самодельная тряпичная кукла с длинными волосами. Девочка перебирала крошечными пальчиками ее волосы, и вертела ее из стороны в сторону, пытаясь рассмотреть каждую деталь игрушки. Видно, девочку не часто баловали подарками. На ее лице читалось выражение счастья и восторга, присущее лишь маленьким детям.
– Мама, как ее зовут? Кто тебе ее дал? – обратилась она к Праджапатти.
Праджапатти погладила дочку по голове и ответила с грустью:
– Это папа тебе привез ее из дальних краев, дорогая моя.
Девочка прижала куклу крепче к груди и, посмотрев наивными большими глазами на мать, тихонько промолвила
– Папа? Значит, он хоть немного любит меня? Да, мама?
Шуддходана стоял за кустом и наблюдал за сценой, боясь шелохнуться. Его глаза были наполнены нежностью. В этот момент Праджапатти, словно почувствовав чей-то взгляд, повернула голову и заметила его присутствие.
Их глаза встретились. Король был смущен и растерян. Он не хотел выставлять свои чувства напоказ. Резко повернувшись, он быстро удалился. Шуддходана, хоть и был грозным правителем и строгим отцом, все же имел доброе сердце. Но королевское звание, как и его гордыня, не давали ему возможность быть открытым и искренним. Шуддходана страдал из-за этого втайне от всех. Лишь оставаясь наедине с Майей, он позволял себе некоторые послабления, оказывая ей знаки внимания и, окутывая ее всей нежностью, на которую был способен. Лишь в объятиях своей любимой королевы Майи, Шуддходана мог быть собой, обычным мужчиной и даже ребенком.
Его фигура исчезла за поворотом аллеи, а Праджапатти все стояла, провожая его сочувственным взглядом. Она никогда не подавала вида, что была несчастна и давно уже смирилась со своей ролью второго плана. Лишь иногда, когда речь шла о ее малютке, скрывать грусть было выше ее сил. Праджапатти делала все возможное, чтобы подрастающая дочь, не чувствовала недостатка внимания. Но от чуткого сердца детей утаить что-либо было невозможно.
Так они и жили, смирившись с судьбой, скрывая свои истинные чувства, поддерживая иллюзию всеобщего благополучия и счастья.
Майя, заметив из окна спальни мужа, запахнула свой воздушный пеньюар и, бросив взгляд в зеркало, сбежала по ступеням витой лестницы. Спустившись вниз, и открыв дверь в кабинет, где стены были уставлены полками с книгами, а на полу стояли старинные золоченые вазы, наполненные благоухающими причудливыми цветами, она, увидев у письменного стола стройный силуэт мужа, стремглав бросилась в его объятья. Шуддходана с широкой улыбкой на лице, протянул к ней руки и радостно произнес: