– Если ты – великий ученый, это еще не значит, что твой сын должен стать таким же! Я хочу, чтобы у Малыша было детство, чтобы он вырос веселым, жизнерадостным равиоли! – При этих словах Папа наклонился еще ниже над книгой. – Да, веселым и жизнерадостным!
Малыш Равиолька слушал этот диалог, спрятавшись за большой столовой ложкой. Он понимал: в эту минуту решается его судьба! Либо он пойдет и познакомится с интересными ребятами, которые с веселым гиканьем прыгают в пестром свете терки, либо останется дома, будет сидеть рядом со своим скучным папой и тот будет показывать ему свои скучные книги. О, как он не хотел оставаться дома! Он весь ужин мечтал о том, как познакомится с новыми друзьями! (На ужин, кстати, Равиолька ел мягкий сыр – потому что он был сырным равиоли, как и его Мама; а вот Папа ел грибы – он был грибным равиоли.)
Размышляя о том, как ему хочется погулять, Равиолька пропустил важный, решающий момент. Мама наклонилась к Папе и громким шепотом сказала:
– Дорогой мой, я пожертвовала карьерой в дуршлаге ради того, чтобы мотаться с тобой по провинциальным ящикам. Уступи мне хотя бы раз.
И Равиолька не видел, как его Папа, замявшись, коротко кивнул. Поэтому мамин крик: «Малыш, можешь идти погулять с ребятами!» – показался ему настоящим волшебством, чудом из ниоткуда.
Малыш знакомится с другими обитателями ящика
У терки уже собрались трое: Пельмитя, его младший брат Пельмиша и долговязая Фетучинька. В данный момент Фетучинька была единственной девочкой в компании и чувствовала себя неуютно. Стояла поодаль и делала вид, что разглядывает дырки в терке. Пельмиша и Пельмитя – крупные и хорошо сложенные юные пельмени – обсуждали новых соседей.
– Я сам слышал – он плакал как девчонка! – с презрением сказал Пельмиша брату.
– Эх, жаль, меня не было! – досадовал Пельмитя.
Самое забавное, что Пельмитя сам плакал как девчонка на приеме у врача, куда его днем отвела Бабушка. А ведь ему-то всего только и делали, что прививку от слипания! Но он уже забыл про собственные слезы и радовался рассказу брата про слезы Малыша Равиольки.
Тут подала голос долговязая Фетучинька:
– Вот он идет, вот!
Братья-пельмени обернулись. Действительно, робкой походкой к ним приближался Равиолька. Напуганный таким пристальным вниманием, он, кажется, решил изобразить, что просто вышел погулять, а не общаться, и задумчиво остановился у солонки. И даже лениво пнул ее ногой.