Вот между деревьев замелькало стадо странных копытных существ.
– Кентавры! – восторженно воскликнул Кир.
Тёплый ветер обдувал лицо и шумел в ушах. Сотни ароматов ласкали обоняние. Он и не подумал надеть шлем скафандра. А зачем? Здесь безопасно и так хорошо!
Сколько они летели, сказать было сложно. Без активного мозгового чипа Киру приходилось ориентироваться только на собственные биологические часы, а они из-за долгой спячки безнадёжно отстали. Но это не беспокоило пилота. Если честно, сейчас его ничто не беспокоило.
Лес внезапно закончился. Теперь Пегас, мерно взмахивающий крыльями, нёс их над зеленоватой морской гладью.
Вскоре впереди появился каменный остров. Сплошная стена непреступных отвесных скал, простирающихся на долгие километры вправо и влево, высотой превосходила давешние исполинские деревья.
Старик правил коня в центр стены, где зияла большая расщелина, больше похожая на рукотворный фьорд в могучих горах. По сторонам от входа грозно возвышались две гигантские статуи каких-то человекоподобных существ с мечами на поясе и луками в руках.
«Эльфы» – услужливо подсказал мозговой чип, извлёкший это позабытое слово откуда-то из глубин памяти.
Он не боялся, даже не переживал. Глубоко внутри, как когда-то в детстве, стремительно разрасталось чувство ожидания волшебства и чудес. Из глубины сознания появился маленький Кир, когда-то так увлекавшийся фантастическими легендами. Этот мальчик теперь упорно отталкивал в тень взрослого мужчину, полного скепсиса и прагматизма, а магия ожившей сказки отодвинула далеко за грань важного все тревоги и дела.
Он же спешил по какому-то делу? А, плевать!
Пегас промчался между скал и вырвался из этих давящих тисков на открытое пространство. Здесь, внутри острова, море образовало небольшую гавань, где стояли несколько разномастных кораблей. Была тут и античная галера, и многопушечный галеон под чёрным пиратским флагом, и грозный трёхпалубный линкор.
Набережная, куда по всему периметру гавани поднимались белые мраморные ступени, также изобиловала чудесами. Тут даже пребывающий в состоянии эйфории мозг Кира отметил несуразность архитектурного «винегрета». Античный храм с характерными колонами стоял вплотную к резному деревянному терему, а готический особняк, охраняемый каменными гаргульями, обступили азиатские минки.