– Какое у Вас доброе сердце, мисс Руни, – заговорила миссис Джонс, – Господь Бог всё видит, и он увидел и Ваши щедрость и сострадание. Он обязательно отплатит Вам тем же!
– И ты не жалеешь этих туфель? – спросил мистер Уанхард достаточно серьезно.
– Нет, – ответила Руни, – я знаю, что они дорого стоят, но мне сейчас не нужны новые туфли, их вообще не видно под платьем, а она ходит босая.
После слов девочки, миссис Джонс поспешила вытереть накатившие слезы, и прошептала: «Да хранит Господь эту добрую душу!».
– Ты сделала правильно, Руни, – проговорил мистер Уанхард. – я горжусь твоим поступком.
В этот момент послышались шаги вниз по лестнице, и любопытная мисс Руни изогнула поясницу и повернула голову, чтобы увидеть того, кто спешит к ним вниз.
Застегивая на ходу золотые пуговицы, в переднюю вышел Джон. И Руни улыбнулась ему:
– Добрый день!
– Здравствуйте, юная мисс, – ответил он ей, – как Ваш день?
– Просто замечательно, я сегодня отдала одной девочке туфли, – говорила она, – они ей нужнее, она была босиком.
– Замечательно, мисс Руни! Вы можете гордиться собой.
– Спасибо большое, Джон.
Девочка повернулась обратно к отцу и широко улыбнулась, сияя своими шоколадными глазами.
– Я правильно поступила, – проговорила она отцу.
Тот в ответ кивнул, и поцеловал её ручку.
Глава 2. Холод маминых прикосновений
Время шло, и Руни взрослела, а вместе с этим удивительно хорошела. Её милые детские черты стали превращаться в девичьи, становились нежнее и утончённее. Брови удлинились и изогнулись, делая её взор выразительнее, а светлые ресницы потемнели и стали казаться длиннее. Кончик носа заострился, и порой Глэдис узнавала в дочери свою сестру Блодвен. Но вот только её дочь отличалась удивительно добрым нравом и некоторой сердобольностью. Пусть девочка и взрослела, но детская приятность и некоторая непосредственность её не покидали. Она жалела бедняков, бездомных животных и вдов, которые оставались с детьми на руках и без средств к существованию. Мисс Уанхард всегда поддерживала дочь и её порывы помочь близким, поэтому они продолжали продавать платья Руни барахольщику на рынке, и там же покупали что-нибудь к столу, давая возможность людям заработать на своём товаре.
Иногда, глядя на свою дочь, Глэдис удивлялась, как девушка, которая является частью семьи Россер – семьи эмоциональных, гордых и несколько враждебных к миру людей, может быть такой добродушной. Она успокаивала себя, что вся нежность души её дочери досталась ей от бабушки Нерис, и верить не хотела, что это может быть проявление родства с семьёй Хорсфорд.