Такой отзыв Екатерины II придает особенное значение сообщениям и взглядам Гельбига, тем более что до настоящего времени известен только один, крайне ничтожный, факт, вызвавший неудовольствие Екатерины. Факт этот записан в «Дневнике» Храповицкого под 7 октября 1789 года: «В перлюстрации саксонского посланника: секретарь Гельбиг 5 (16) октября к Стутергейму в Дрезден сообщает, будто ее величество сказала о Сакене: que c’était un excellent minister, un homme sage et repli de probité. Неправда, я никогда не говорила. Он мой подданный, служил иностранному двору».[3]
Саксонское правительство действительно находило сообщения «негодяя» Гельбига «прелестными»; только уступая неоднократным требованиям русской императрицы, оно отозвало наконец Гельбига из Петербурга, но лишь затем, чтобы назначить его секретарем посольства при прусском короле. Сообщения Гельбига и из Берлина были, очевидно, не менее «прелестны», так как он вскоре был сделан советником посольства и умер 14 ноября 1813 года саксонским резидентом в вольном городе Данциге.
Дипломатические сообщения Гельбига не были обнародованы при жизни Екатерины; они были известны ей только из перлюстрации – источника крайне ненадежного, даже опасного. Сама же Екатерина составляла бумаги в известном смысле и отправляла их «почтой через Берлин», когда желала ввести прусского короля в заблуждение. Из сочинений же Гельбига ни одно не могло быть известно Екатерине, так как все они изданы после ее смерти. Между тем из журнальной статьи о Потемкине[4] императрица могла бы убедиться, что Гельбиг вовсе не был «врагом русского имени», а из биографии императора Петра III, что относительно ее лично он был скорее другом, чем врагом. Самым важным и единственным, впрочем, обвинением против Гельбига сама же Екатерина выставляет то обстоятельств, что он был любимцем прусского посланника графа Герца – обвинение, служащее лучшим оправданием для секретаря саксонского посольства.
Относительно добросовестности Гельбига как саксонского чиновника свидетельство графа Лосса, его начальника, является вполне достаточным. Сама Екатерина говорит, что она раз двадцать требовала удаления Гельбига, и граф Лосе имел же основание двадцать раз удерживать Гельбига на его посту. Предлагаемый читателям труд служит лучшим доказательством добросовестности Гельбига как писателя.