– Так что?
– Ничего не нужно. Только ты сам. В два часа дня.
– Лады.
Я сбросила звонок. Чувства были смешанные как сиропы, положенные друг на друга слоями. И стоило мне подумать о его голубо-серых глазах или коричневых волосах – кто-то брал чайную ложку и смешивал эти сиропы между собой. Ореховый, кленовый, кокосовый и липовый получали единый вкус – ярко-приторный, вызывающий боль в зубах и чувствительных деснах. Вычленить из всей мешанины вкусов хоть один вкус представлялось мне невозможным. До назначенной встречи оставалось всего полтора часа. Оставшиеся минуты казались мне бесконечно длинными. И я мысленно сравнила их с сюрреалистически вытянутыми ногами слона с какой-нибудь картины Сальвадора Дали. Мне захотелось перерезать их ножницами – проживать отмеренное мне время одиночества было невыносимо. Я постелила простынь и выбросила мусор, после чего пожарила яичницу и сварила кофе на пару-тройку кружек, мысленно не исключая того, что Остап будет не против кофе. После завтрака я приняла душ и прибралась у нее на столе, разделив на стопки исписанные и пустые листы. На исписанных листах были обрывки фраз вроде «для всех – возможно, для меня – невозможно», «человек растет как трава и погибает от чьего-то ботинка», «сегодня я счастлива, но что будет завтра?», «хорошо растет то, что растет медленно». Вчитываться я не пыталась – искать среди произвольных фраз точку пересечения казалось мне заведомо безнадежным занятием.
До встречи с человеком без лица оставалось примерно сорок пять минут. Все то время я решила скоротать за второй чашкой кофе и мыслях о том, что случилось за пару дней. А что, собственно, случилось? – объясни нормальному человеку, сочтет сумасшедшей. Ну а что, собственно, в этом суждении было не так? Только вдумайтесь: кто-то украл у неба солнце, а у меня – Ию. Еще – мы через одно рукопожатие знакомы с Богом. Бог сидит в лодке и кормит птиц сушеными кузнечиками. Птицы диктуют лосям что писать в «Межвременной книге». Лоси записывают их слова и относят книгу богу. Бог вносит в нее свои поправки, становясь свидетелем всего того, что было, есть и будет. Бог не является самостоятельной единицей. Существуют три ветви власти – законодательная, исполнительная и судебная. Бог относится к исполнительной. Он осуществляет