Артур повернулся к нему, ощупал всего взглядом, хмыкнул: «А ведь правда», и вышвырнул за дверь. В глазах потемнело от боли, когда Хейд прокатился по гладкой плитке. Из горла вырвался вскрик – на месте швов в грудь вкручивался раскалённый штопор.
«Какой же ублюдок этот Эсвайр! От гвардейца другого ожидать и не стоило», – злость дала Хейду сил на вдох. Эффектное появление и впрямь не осталось без внимания: четверо Левиафанов окружили его с удивлёнными лицами, ещё трое сторожили у тележки. Самый высокий культист с нездоровым интересом уставился на двери, из которых вылетел беглец.
– Слушайте!.. – прохрипел Хейд и поперхнулся. Ему с трудом хватало воздуха и на дыхание, и на слова. – Мои… швы… открылись. Я сейчас умру. Помогите. От меня… мёртвого… вы ничего…
Симулировать даже не пришлось – после жёсткой посадки бинты намокли от крови. Грёбаный, грёбаный Эсвайр! Пока между Левиафанами разыгрывалась пантомима из взмахов рук и хмурых лиц – по их «внутренней связи» шёл нешуточный спор, – двери столовой распахнулись и оглушительные хлопки отразились от стен. Хейд сжался и закрылся руками, с испугу не сразу осознав, что произошло. Эхо ещё долго гуляло между рядами столов и скамей, пока не растворилось в высоких потолках зала. Артур со щелчком откинул пустой барабан револьвера, на каждого Левиафана пришлось ровно по патрону.
– Чтоб тебя… Кэйшес прокляла! Всё это время… у тебя был… револьвер?!
– Берёг на крайний случай, – зарядив барабан, Артур убрал оружие в кобуру на поясе и прикрыл её полами шинели. – Или если придётся усмирять беглецов.
– Ты мог перестрелять их без того… чтобы рисковать моей головой, – Хейд обхватил руками свои бедные несчастные рёбра. – Я чуть не сдох по твоей милости!
– Ладно тебе драматизировать. Как поговаривала бабушка: айрхе живучее чем тараканы, – в усмешке промелькнули нотки старого-доброго Артура, любящего закинуться самой большой чашкой кофе на кухне бюро. Сердце Хейда потяжелело от воспоминаний, но сейчас вмазать по этой гнусной роже хотелось куда сильнее, чем тосковать по былым временам.
Артур откатил прочь тележку-таран и крикнул: «Я старший инспектор Эсвайр! Предатели мертвы, и я знаю, как нам отсюда выбраться. У нас мало времени, впустите меня!» Встречать своих спасителей никто не спешил. Прижавшись ухом к двери, Хейд услышал неразборчивые голоса. Раздался лязг – это приоткрылся заслон передаточного окна, соединяющего кухню со столовой.