– Не смейте отрицать! – взвизгнула мадам, – я не потерплю вранья!
Но и Зина была не совсем уж монастырской белошвейкой; душа ее вскипела от клеветы. Поняв, что в лице мадам она имеет дело с особой не вполне адекватной, она решилась на импровизированную месть. Отрицать поклеп, на нее взведенный, было бессмысленно, поэтому Зина встала в позу и вскричала патетически:
– Да, мадам! Наша любовь взаимна и благородна! Он любит меня, любит всем сердцем, а вас презирает, он говорил мне об этом тысячу раз! Вы можете изгнать меня из своего дома, но вы не сможете изгнать мой образ из его сердца!
– Как вы смеете, – задохнулась Кукушева.
– О да! – Зиночка вошла в роль. Вспомнив, что как-то смотрела в театре пьесу Лопе де Вега, она добавила крещендо, – его я всей душою обожаю, а он меня, и нет позора в такой любви!
– Вон!!! – взревела мадам.
Однако, уложивши в чемодан последние вещи, Зина вдруг поникла головушкой. Ее гордая поза сломалась; презрительно-холодное выражение ее лица сменилось совершенно беспомощным, и рухнув на стул, она зарыдала.
И тут в дверь поскреблись.
В дверях стояла горничная Нютка, с вороватым видом.
– Письмецо вам, барышня….
Не поднимая головы от стола, Зиночка сделала рукой лебедя, как бы говоря: ах, я так разочарована в жизни, что мне уже ничего, совсем ничего не нужно!
Нютка же, склонившись к ней, горячо зашептала:
– Да не убивайтесь вы так! Может, ничего еще и не потеряли. Даже наоборот…
– То есть? – подняла голову Зина.
– А то! Через неделю барину наскучит Малашка, и что тогда? он бы к вам полез, и что бы вы стали делать?! Уж лучше сейчас убраться подальше… Вот – выпейте рюмочку, полегче станет.
Хрустальная рюмочка, поданная рукой Нютки, замерцала перед мутным от слез взором Зиночки, подмигнула искоркой…
– Что это? – слабым голосом молвила Зина.
– А это ликерчик, барышня. Из хозяйских запасов. Хозяин ужасно его обожает. Ну, я и подумала – вам лишним не будет…
Зина опасливо понюхала рюмку, пригубила, и, наконец – была не была – выпила всю.
Сразу стало спокойнее на душе. Мир был чудесным, вполне симпатичным, а какие-то мелкие людишки вроде мадам Кукушевой – незначительными, как тараканы. Она посмотрела на Нютку.
Нютка оказалась красавицей. Золотистые волосы, точеный носик, милые глаза.
– Нютка, а ты красивая такая, – произнесла Зина не совсем твердым голосом, – ты себя подороже цени, таких красивых мало…