Интересно, как на запястьях будут смотреться наручники?
– Итак, – продолжил Страж. – Меня зовут Туманов Игорь Сергеевич, и я буду вести ваше дело.
Ещё одно равнодушное пожатие плеч. Хотя его имя мне было знакомо. Меня ведь предупреждали о Туманове. Они вроде с Разиным друзья или даже дальние родственники. Мне ведь объясняли, но я забыла.
В затылке заломило. Почему я стала забывать? Ведь прошло не больше суток. Но чем больше об этом размышляла, тем больше усиливалась боль. Вся эта история вообще походила на какой-то сон, который не имел ничего общего с реальностью.
– И как же вы дошли до такого, Стрельцова Олеся? – сквозь дымку боли донесся его вопрос.
Если бы я сама знала. Хотя нет, знала, но всё ещё не могла поверить.
– Студентка престижного университета. Перешла на второй курс. Отличница, которая сама смогла поступить на бюджетное отделение, – перечислял Туманов, и я слышала, как шуршали бумаги, когда он просматривал документы. – Все преподаватели отзываются о вас исключительно положительно. В связях с радикально настроенными группировками замечены не были. Почему вдруг решились на такой шаг?
Я упорно молчала, лишь слегка сжалась.
– Вы были знакомы с Разиным раньше? Он обидел вас? Что могло побудить такую девушку взять артефакт с проклятьем и попытаться убить совершенно чужого человека.
«Любовь…»
– Или дело не в нём? И не в вас?
Снова зашуршали бумаги.
– Стрельцова Алиса, восемнадцать лет, трижды была арестована за участие в незаконных забастовках. На сколько вы её старше?
«Леся… Лесечка, я не знаю, что делать…» – и бездонные светло-карие глаза, в которых застыли слёзы. Мы ведь совсем не были похожи. Ни по характеру, ни внешне…
Снова промолчала и еще сильнее опустила голову.
– Почему вы не приняли яд, Олеся? Ведь вас этому учили? Не сможешь сбежать – убей себя. Всё для правого дела… Или, может быть, вы думаете иначе?
Я вообще ничего не думала. Мне всегда было всё равно, кто такие маги и чем они занимаются. Я не чувствовала себя ущербной или обделённой, что родилась человеком. Мне, наоборот, это нравилось.
Это Алиска всегда мечтала изменить мир, а я лишь хотела жить.
«Спаси нас, Леся».
– Отведите меня в камеру, я всё равно ничего не скажу, – тихо ответила я и подняла голову, устало глядя на него.
Боль в затылке стала просто невыносимой, от неё перед глазами всё темнело.