Кажется, дочь готова была обидеться на то, что ей не доверяют. Отец переглянулся с Илоной, пожал плечами:
– Ну, как скажешь, милая.
В комнату вошла мачеха Женечки – длинноногая, в банном халате, затянутом широким поясом на осиной талии, с мокрыми светлыми волосами и гребнем в руках.
– Что я пропустила, ну-ка, признавайтесь? – нарочито весело спросила хозяйка. – Боже, какое чудо! – увидев в руках падчерицы подарок, она шагнула к Женечке, но та непроизвольно отдернула куклу и еще крепче вцепилась в нее. – Что с тобой, золотко, я хочу посмотреть…
Домоправительница поспешно сказала:
– Пойду займусь праздничным столом, – и ушла.
За ней торопливо и молчком устремилась горничная. Между падчерицей и мачехой всегда возникало слишком много электрических разрядов.
– Дочка, ты что? – с легким укором вопросил отец.
Женечка, словно опомнившись, не сразу, но протянула мачехе куклу.
– Только осторожнее, Зоя.
– Ну разумеется. А что с ней случится? Она обидится на меня?
Девочка нахмурилась:
– Нет, она обидится на меня.
Отец покачал головой:
– Главное, что кукла ей понравилась. Даже очень. Так ведь, милая?
– Очень, – уверенно кивнула дочь. – Спасибо, папочка. А теперь ты, Лилит, скажи, скажи…
– Лилит? – перебив ее, поморщилась мачеха. – В смысле, Лиля?
– Лилит, Лилит, – многозначительно посмотрев на жену, уточнил Павел Константинович.
– Правда? – она подняла брови.
– Да, – еще более многозначительно кивнул тот и озадаченно покачал головой.
– Ладно.
– Ну, говори, – поторопила Женечка. – Говори же… «Спасибо, папочка», – как ни в чем не бывало произнесла дочка за свою куклу нежнейшим голоском, которого никто от нее раньше не слышал, и тотчас заявила отцу: – Она тоже будет называть тебя папочкой, ведь она моя родная сестренка. Ты же не против?
– Нет, конечно. – Оскомин переглянулся с супругой, словно ища у нее поддержки.
– Так, значит, у меня появилась вторая дочка? – нарочито весело поинтересовалась Зоя Владимировна.
Но девочка не ответила, и взгляд ее, встретивший взгляд мачехи, показался той чересчур колючим и чужим.
– Кстати, тебе необязательно говорить за нее, милая. Твоя Лилит умеет говорить сама.
– Как это? – насторожилась девочка.
– А вот так, – ответил отец, достал из кармана пульт и нажал на кнопку.
В кукле родилось что-то похожее на вздох, а потом она изрекла певучим голоском: