и вот он я.
Я мало что помню о своей смерти. Накануне ночью был шторм; грохочущие волны раскачивали лодку и заглушали плач младенца. Помню, как на следующий день капитан сообщил, что мы отклонились от курса на юг и нужен дополнительный день, чтобы добраться до Хайнаня.
Помню рыбаков
с их незнакомой речью,
Лезвия их ножей сверкали
на закате.
А затем – чувство невесомости, когда я покинул свое тело, а гравитация – меня. Вокруг – сплошной белый океан, и я дрейфовал в нем, пока со мной не оказались рядом младший брат и отец, сестры и мама. Затем белизна растворилась, как туман с приближением дневного света,
и я смотрел на лодку сверху,
правда, она затонула под волнами,
окруженная телами на поверхности воды.
3
Декабрь 1978 – Южно-Китайское море
Ань, Тхань и Минь добрались до южного побережья Хайнаня через восемь дней после того, как покинули Вунгтхэм: их лица осунулись, глаза запали, промокшая после вчерашнего шторма одежда выглядела потрепанной. Рука Миня кровоточила после того, как его швыряло в водах бурного моря, и Ань смастерила для него повязку из футболки. Вместе с тридцатью другими пассажирами она сошла с лодки и сделала несколько неуверенных шагов, прежде чем лечь на теплый песок, чтобы унять дрожь в теле. Когда братья присоединились к ней и солнце коснулось ее лица, Ань заметила пальмы, их стройный ряд вдоль берега, спокойную голубую воду, которая чуть не проглотила их прошлой ночью. Белые скалы и зеленые от растений горы высились на горизонте, и стало ясно: они очутились в прекрасном месте.
– Даже представить себе не мог, что Китай так выглядит, – сказал Минь.
C материка прибыл десяток деревенских жителей, захвативших с собой емкости для жидкости и строительные инструменты. Они подбежали к капитану лодки, который дал им мешочек с чем-то, что Ань приняла за золотые монеты. После этого некоторые из местных поднялись на лодку, чтобы устранить повреждения, а другие принялись раздавать воду пассажирам. На пороге одного дома Ань заметила пожилую женщину, издали наблюдавшую за ними. Ее взгляд был доброжелательным, и Ань представила, какими она, должно быть, увидела их – съежившихся и дрожащих, в порванной одежде, с красными от морской воды глазами. Она приподнялась, чтобы выпрямить спину и сесть на песок в достойной позе, но, когда она снова посмотрела в сторону того дома, женщины там уже не было.