– А зимой у нас тут одна улица остаётся. – Виктор Иванович подобрал с дороги здоровенный гвоздь и положил его себе в рюкзак – Каменка застынет, занесёт её снегом, вот тебе и проспект широкий. Как в городе. Половина жителей, а это десять человек, у нас зимуют в городе. У кого свои квартиры, кто к детям уезжает. Остальные здесь. Раньше-то в Васильках дворов тридцать было. Мы до прошлого года тоже здесь зимовали. Да дочка взбунтовалась. Нет у вас тут ни врача, ни аптеки, говорит, вы старые уже, что случится, что мне делать, вертолёта у меня нет. И сын её поддержал. Уговорили нас. У нас были кое-какие сбережения, мы купили в городе однокомнатную квартиру. Переехали. Решили, что зимой будем в городе жить, а лето в Васильках. Но в первую же зиму жена у меня сразу заболела, сначала в больнице лежала, потом дома, сейчас на улицу почти не выходит, вот мы этим летом сюда и не приехали. Так, наездом, я раз в месяц приеду, проверю, и обратно в город. Огород не посадили, всё травой поросло, просто сердце кровью обливается. Но это полбеды. А главное – Мостя здесь остался.
Мы подошли к небольшому бревенчатому дому на два окошка, перед которым росли огромные кусты сирени. Ворота были прикрыты без замка, и поэтому, когда Виктор Иванович толкнул их, они легко и бесшумно открылись. Он удовлетворённо хмыкнул:
– Молодец, Микола, смазал петли. Следит, надеется, что мы вернёмся сюда. Хороший он человек! Да у нас все тут хорошие, кроме бабки Тикалихи.
Во дворе нас встретила трава по пояс. До крыльца мы дошли, притаптывая её и стараясь не обжечься крапивой, которая была метра два в высоту. Такой высокой крапивы я никогда раньше не видела.
– Сейчас я её выкошу, – пообещал Виктор Иванович – открою сарай, там у меня коса стоит наточенная. Быстро выкошу.
Открыл дом, достав ключ из-под коврика.
– Так у вас тут просто благодать, двери не закрываете, воров нет, просто общество будущего! – Сказала я.
–Да, это правда, нет у нас здесь воровства. Бывает, конечно, заходят чужие, но не пакостят. Ну и мы сами следим за порядком. Все, кроме бабки Тикалихи.
Эта бабка Тикалиха, определённо, неоднозначная личность в деревне, если за пять минут Виктор Иванович её вспомнил дважды.
В доме, несмотря на то, что уже год никто не живёт, всё равно было по-домашнему уютно, обжито, будто хозяева только на минутку отлучились, и скоро придут. И чистенько так, вроде даже пыли нет.