– Вот увидишь, – тем временем продолжал философствовать бедуин. – Этот Ханур ещё станет уважаемым человеком и будет следить за остальными рабами. А с положением к нему придут и деньги. Но он и не подумает уйти на свободу. Променять стабильное тёплое местечко на возможность выступить один на один против жестокого и сурового мира? Ха-ха!
– Возможно, вы и правы, Десен, – несмотря на протест всего моего естества, я был вынужден признать, что идея бедуина не лишена практичности, что ли. – Вот только рабы не смогут изменить этот мир к лучшему.
Я покосился на пленников, ютящихся под самым краешком навеса, и развил свою мысль:
– Сохранить в порядке – наверное, выполнить приказ – непременно. Но творить, создавать, бросать вызов судьбе и миру? Вряд ли.
– А и не надо, – победно усмехнулся Десен. – Такие люди уже есть.
Да, точно, у этого бедуина с самооценкой полный контроль. Эдакий начинающий шейх.
– Всё, – Десен властно махнул рукой. – На сегодня достаточно, иди к себе.
Я машинально подхватил бурдюк, через силу поклонился, и в какой уже раз потопал к своим товарищам по несчастью.
Впрочем, не товарищи они мне. Будь Десен хоть сто раз прав, но я никогда не соглашусь, что человек по своей сути раб.
Человек – творец, создатель!
Мы шагнули в космос, сунулись в глубину океанов, покорили воздух и прогрызли горы, создав удобные тоннели для быстрой логистики.
Смогли бы мы всё это создать с ошейником на горле?
Я считаю, что нет.
Так или иначе, мне не по пути с четвёркой Ханура, хоть вместе у нас были бы неплохие шансы на побег.
Но и с Десеном мне тоже не по пути.
Фанатик-работорговец, продвигающий свою сумасшедшую идею в массы – что может быть неадекватней?
Хотя, родись он во времена Рима, где у каждого гражданина было по три-четыре раба… Нет, даже страшно представить, как бы он там развернулся!
Я помотал головой, избавляясь от дурацких мыслей про диктатора Десена…
Поймал на себе недовольный взгляд Ханура, взглянул на безучастную женщину и решительно направился к двум мальчишкам.
Одному уйти было бы проще, но бросить мальчишек я не мог. К тому же земляки…
– Вы как? – поинтересовался я, усаживаясь на песок рядом с пацанами.
– Терпимо, – отозвался тот, который просил у меня бурдюк, сейчас у него под глазом наливался синевой крупный фингал. – Извиняй, воды оставить не вышло.