– Как думаешь – доедем скоро?
– Да кто ж его знает… Смотря кто машинист, сколько угля дали, в какую точку нас конкретно отправят и когда… На всё Божий промысел. Как говорится, человек полагает, а Бог располагает. Можем и за два дня до точки доехать, а можем и не пойми через сколько там появиться.
– И что же нас сразу на фронт? Насчет распределения ты не узнавал?
– Да какое там распределение… Как высшие укажут, так командиры и сделают. Пока что вот в Нерчинск, а там… Не впервой то кажись на войне, а всё про такие глупости спрашиваешь. Ты откуда родом то, не припомню тебя в наших краях раньше?
– Я деревенский, не отсюда. На юге деревня Арсеньево, не слыхал?
– Арсеньево? Так, конечно, слыхал! Тамошний паренёк орден получил, видел я в ведомостях, которые в гошпиталь заносили. Если верить газете, то парень этот вместе со своим подразделением один из первых ворвался в город и так боевой дух всех поднял, что город за день и отбили у немцев. Так в приказе и написано: За образцовое выполнение боевых заданий награждается Орденом Отечественной войны первой степени.
– Ну ты брехать! Какие ведомости? В больнице иной раз и имени не спросят, а человек уже помер, а ты ведомости, ведомости…
– Вот те крест! Не лгу. Видел своими глазами газетную вырезку, и товарищ по палате, который историю про подвиг рассказал, один в один на парня из ведомостей похож был.
– А ты уверен, что он свою историю рассказывал? Мало ли сейчас самозванцев бродят? Один и вправду герой, а другой так… Пустышка.
– Зуб даю! Герой! Он и орден мне показывал! Говорил, что, когда война закончится, он немцев до Берлина погонит, все свои силы на освобождение других стран положит, а я ему на это: Вася, ты спятил, что ль? Какие страны другие? Тут свою после победы отстраивать придется, вся в развалинах! А он как заведённый… Спасу, говорит, всех их от фашистов поганых. А нужны мы им? Странам то этим? Потом ещё нас виноватыми и сделают… Помяни моё слово. Иль ты иначе думаешь?
– Дак сказать это всякий сможет… А вот вправду ли он за европейцев пойдет на смерть, это неизвестно…
– Нет, ты всё же скажи, пойдёшь энтих то освобождать, когда со своей земли прогоним немцев?
– Партия скажет – пойду, а не скажет – мне и на моей земле работы будет много. Правду говоришь… Дома разрушены, школы также, заводов практически не осталося… Одни деревни, да сёла и помогают. Без них совсем бы туго пришлось. Итак паёк, как для котенка, а без помощи тыла умерли бы с голоду давно… Ты семью то имеешь?