Когда я снова перевела взгляд на Яна, то заметила, что он рассматривал мою шею. Оторвав указательный палец от царапины, он почти невесомо, едва касаясь кожи повёл им, словно по дорожке – к челюсти. Затем его прикосновение спустилось ниже – на шею, и плавно скользнуло под волосы, отбросив их в сторону. И я догадалась, что там – похоже, проявился ещё один из синяков. Вероятно, он уходил к руке, потому что Ян одним точным движением спустил рукав платья с моего левого плеча, обнажив его. Я ощутила холод на оголённом месте, где только что была одежда.
Кабинет наполнился внезапным грохотом – одна из книг, не без помощи Кинли, рухнула со стола.
– Я должен был позаботиться об этом раньше, – вымолвил он. – Я всё время упускаю из внимания, какая ты хрупкая.
В ту же секунду он резко отпрянул и направился к письменному столу. Оставив нетронутыми разбросанные там в небрежности книги и свитки, он что-то поискал в ящиках стола и вернулся ко мне, принеся с собой две стеклянные баночки с прозрачной жидкостью внутри.
Я продолжала всё так же сидеть на диване; величественно возвышаясь надо мной, он протянул мне обе небольших ёмкости. Следуя его указаниям, я поднесла к губам сперва одну, затем – другую, делая всего по глотку содержимого, напоминающего обычную воду.
Затем Ян окунул в неё кончики пальцев и окропил ею мою кожу над корсетом и едва слышимым шёпотом нечто произнёс, несколько непонятных мне фраз на праславянском, и в его глазах мелькнуло свечение аквамариновой драконьей магии. Это напомнило мне кое-что: момент, когда у быстро бегущего ручья он похожим образом снимал с меня заклятие Дивии и приводил в чувство с помощью живой и мёртвой воды. Теперь боль исчезла, и я закрыла глаза, внимая облегчение. Я знала, что когда в следующий раз посмотрюсь в зеркало, то больше не найду в отражении ни царапин, ни синяков с ссадинами.
Не возвращая полупустые мензурки на место, Ян спрятал их в подобие кармана на камзоле и сделал характерный жест, призывающий меня подняться. Преодолевая двери, ведущие вглубь покоев, уставленных старинной мебелью и широкой кроватью, мы скоро очутились в узком коридоре, берущем начало прямо из спальни. Зажав в зубах один из свитков, перевязанный лентой, Кинли двигался за нами. Зажигая будто одним усилием мысли драконий огонь в факелах, часто закреплённых на стенах, Ян освещал нам путь. В свою очередь Кинельган, выбросив добычу, проглатывал огонь позади нас, как только мы делали пару шагов вперёд.