Захлопнув крышку ноутбука, я подошла к окну и уставилась в тёмное пространство. Ветер утих, и теперь белые мухи, перестав суетиться, направленно валили вниз, густо усевая землю.
…Как-то пару лет назад Юра в очередной раз повёз меня к морю. Плавать он учил меня так же терпеливо, как водить машину, и теперь я неплохо плаваю. Он вообще многому научил меня за эти наши пять лет. Например, правильно одеваться и в первую очередь видеть в себе женщину. Это, пожалуй, было самым трудным, но он справился, и сейчас я выгляжу совершенно не так, как раньше. Мужские взгляды об этом красноречиво свидетельствуют. И как бы я ни убеждала себя, что мне безразлично, обманываться не стоит – это несомненно приятно.
Однажды вечером мы сидели на открытой веранде небольшого ресторанчика и разговаривали, лениво поглядывая на пёструю толпу, хаотично передвигающуюся по широкой пешеходной площади.
Вероятно, мы заметили его одновременно, потому что оба моментально оборвали разговор, уставившись в одном направлении. Мужской силуэт, вынырнув из арки, устремился на площадь и, мелькнув среди деревьев, растворился в толпе. Он был очень похож на него. Настолько похож, что сердце моё, совершив кульбит, рухнуло куда-то вниз, ударившись о позвоночник, и я сильно вздрогнула. Юра сидел неподвижно, не произнося ни звука, просто слегка сглотнул, когда мы встретились глазами. Вероятно, он подумал о том же, но ничего не сказал. И разговор у нас после этого как-то не клеился, так что мы вскоре отправились в свой отель.
Конечно, Ветров частенько летал в Вену и застревал там порой на пару недель, общаясь с Солнцевым по рабочим вопросам и, наверное, не только по рабочим, но мы с ним никогда его поездки не обсуждали, стараясь вслух это имя не произносить. Прилетал сюда и Солнцев, но подолгу никогда не задерживался, и я заставляла себя об этом не думать, загружая всё свободное время другими делами.
Теперь я понимаю, как, должно быть, непросто приходилось Юре лавировать между нами, сохраняя при этом абсолютное спокойствие и свою вечную улыбку на лице, делая вид, что ничего особенного не происходит, и никогда не говоря ничего лишнего. По крайней мере, со мной. О чем он говорил с Солнцем и говорил ли вообще когда-нибудь на эту тему, я не знаю, хотя, ей-богу, многое бы отдала, чтоб хоть раз поприсутствовать при их беседе. Однако, зная Ветра, готова поспорить, что он не заводил разговоров об этом. Ведь предполагалось, что о наших отношениях с Солнцем никому не известно. В том числе и Юре.