Ужин проходил в угрюмом молчании, и никакие попытки наставниц заставить нас вести светскую беседу не помогали. Не помогала и наставница Доррис, которая весь день пролежала в своей комнате с сердечной болью и теперь вздыхала и всхлипывала по меньшей мере один раз в минуту. Ее костлявое тело судорожно вздрагивало всякий раз, как она замечала пустой стул, и все мы ненароком хватались за свои чашки, боясь, что эта дрожь лишит нас драгоценного теплого чая.
Не помогал и отец Генри, прочитавший молитву перед едой таким слабым, дрожащим голосом, что мы едва разобрали слова, и теперь хмуро взиравший себе в тарелку. Его ясные голубые глаза были полны слез, руки мелко подрагивали, а светлые волосы были на редкость взлохмачены. Я заметила, что Лорена – наша статная красавица – в этот вечер сидит к отцу Генри гораздо ближе, чем раньше, и так и забрасывает его томными влюбленными взглядами пронзительных черных глаз. Которых он, впрочем, и не замечает. Я мысленно усмехнулась. Ничего у нее не получится. Его смелости хватает лишь на то, чтобы подглядывать за девушками в купальне. Я уже несколько раз замечала его белую сияющую макушку в маленьком окошке, а на следующей день он приходил с красными отметинами на руках и морщился от боли при резких движениях.
Однажды мое любопытство перевесило все мысли о постыдстве, и я заглянула в окошко его домика. Увиденное вселило в меня такой ужас, что еще несколько дней меня мучили кошмары. Отец Генри сидел на полу абсолютно нагой и стегал себя длинной и жесткой веревкой. Все его тело было покрыто окровавленными рубцами. А он все бил и бил себя, всхлипывая и беспрестанно бормоча слова молитвы. С этого дня я больше не разделяла влюбленность девушек.
Румяная мягкая булочка была быстро съедена. Мне хотелось наклониться и слизать с тарелки каждую мелкую упавшую крошку, поэтому я сжала кулаки, тяжело сглотнула и отвернулась. Все девушки подняли головы и обменялись взглядами. Все мы хотели в этот момент одного и того же.
– Ну что ж, девушки, – произнесла наставница Бернадин, оглядев нас по кругу. – Раз вы закончили с ужином, можете возвращаться в свою комнату. Сегодня вам не нужно убирать со стола, этим займутся слуги. Прочитайте вечернюю молитву и ложитесь спать.
Легкий шум отодвигаемых стульев наполнил комнату, несколько девушек уже успели подняться, как вдруг малышка Дотти пробормотала: