Дело о похищенном мороженом - страница 7
– А суп-гуляш у вас есть? – неуверенно спросил Снежински.
Хрума, лёжа на столе с закрытыми глазами, присвистнула от удивления.
– Что это? – вытаращила глаза Брума.
– Суп из мяса. Иногда с сухариками.
– Сухарики есть. Со вкусом грибов, сыра, кефира, пломбира, креветок, котлеток, монеток…
– Ну, давайте хотя бы сухарики. С котлетками.
Дверь стукнула, и Снежински, обернувшись, увидел ещё одного гостя. На нём была ярко-розовая пижама в цветочек, а на бурой морде блестели круглые очки и начищенный пятачок.
– Здравствуйте-здравствуйте! – завопила сова и бросилась к вошедшему.
– Доброе, так сказать, утро! – поздоровался тот, быстрым взглядом окидывая помещение. Его маленькие глазки остановились на барсе.
– Знакомьтесь, – затараторила сова, – это наш учёный, эколог, свинолог, кабанолог, подлог… Ой, кажется, не то.
– Носопыр, биолог, – представился кабан.
– Снежински… э-хм, гость города, – кашлянул барс.
– Носопыр занимается проблемами нашего озера. Он близко знаком с его фарой и клоуной… то есть флорой и фауной, – громко прошептала Ойля в ухо барсу. – Ну, давайте начинать! – обратилась она ко всем.
Снежински увидел, что часть столов уже сдвинута в сторону, а на их месте из подушек сделали круг. Хрума, которая уже оправилась после обморока и снова жевала, носила маленькие тарелки с отколотыми краями. По краям круга появились свечи в виде яблочных огрызков. Лупик от восторга нарезал круги под потолком, пугая Хруму, и та роняла и рассыпала угощение.
– Давайте сядем, – предложила сова и первая плюхнулась мимо подушки.
«Слава богу, что о пижаме все забыли», – подумал барс, усаживаясь рядом на подушку, у которой было три уголка. На месте четвёртого была дыра, из которой выкатывались вишнёвые косточки.
Снова открылась дверь, и на пороге возник ещё один гость.
– Доброе утро! – кинулась к нему сова.
– Это кот Ушан. Живёт на горе, дальше всех, – зашептал в ухо Снежински совёнок, который присел ему на плечо и нацелился на его сухарики.
Вошедший снял фетровую шляпу, под которой обнаружились огромные уши. Они словно сами по себе, отдельно от хозяина, поворачивались в разные стороны. На Ушане была чёрная пижама, и на её фоне крупная морда кота и лапы белели, точно снег. На груди виднелась надпись «Ничего не слышу, ничего не знаю».
Кот, прихрамывая, прошёл мимо барса и молча сел в самом дальнем углу.