– Ну, что, кажется, все в сборе? – прищурилась сова.
– А простите, что интересуюсь, но где же О’Квин? – кабан оглядел присутствующих.
– Ой! – Сова тоже испуганно огляделась. – О’Квин никогда не пропускал мои вечеринки, если только… ой! – она зажала себе рот крылом.
– Что-что? – загалдели все.
Хрума от волнения подавилась, и Брума, перевернув сестру вниз головой, начала её трясти.
– Расскажу! – Ойля махнула крылом. – Я ведь видела его вчера ночью. У кафе.
– Огрызеть! – Брума выронила сестру. Та с громким хлопком стукнулась об пол.
Кабан вскочил и поднял вверх копыто, будто собирался кого-то ударить. Совёнок взмыл под потолок и спикировал в миску с сухариками.
Один только Ушан так и остался сидеть на месте с мрачным видом.
– Вы не представляете! – продолжила сова, довольная произведённым эффектом. – Я вышла ночью искать Лупика, – она кивнула в сторону совёнка, который тут же нырнул в сухарики, – и увидела его!
– Расскажите, так сказать, как всё было, – кабан снял очки и протёр их. – Здесь все свои, – его взгляд скользнул по гостям и на секунду задержался на барсе.
– Ой, он был там! В своём белом пальто! – тараторила сова. – Я увидела его со спины, но узнала. Я ещё крикнула: «Лупика не видели?»
– А он? – пискнул кто-то.
Очнувшаяся Хрума при этих словах снова хлопнулась в обморок, прямо к ногам сестры. Брума, не заметив этого, уселась на неё сверху, продолжая смотреть на сову с открытым ртом.
– Он ответил «Нъет».
– А ты? – подал голос Носопыр.
– Я спросила «Всё хорошо?»
– Огрызительно, а он? – выдохнула Брума.
– Он сказал «Всйо окей!» – с победным видом закончила сова.
Потрясённые гости молчали. В полной тишине что-то хрустнуло: это Ушан невозмутимо впился в сушёную рыбу.
Большие часы на стене, где вместо стрелок были две обгрызенные морковки, пробили полдень.
– Мне пора, – спохватился барс и поднялся с подушки. – Спасибо, было очень… м… познавательно! – он выбежал за дверь.
– Не уходите! Мы ещё не узнали, как делать суп-гуляш! – крикнула ему вслед Брума, но барс не оглянулся.
Мороженое… пингвин… скорее, палки в лапы и в более спокойное место!
Пробегая мимо озера, он невольно залюбовался. Солнце будто рассыпало по воде золотые монеты. Воздух был такой чистый и плотный, что, казалось, его можно зачёрпывать ложкой и есть. Не верилось, что на свете бывают злодеи и преступления.