Пришлось заходить в ритуальную компанию, договариваться о переустановке памятника. Снова возвращаться на кладбище, чтобы показать захоронение. Александр чуть не опоздал на последний рейсовый автобус.
До отхода оставалось немного времени. Он решил пройтись по маленькой улочке, откуда, он помнил еще с прошлого раза – открывается красивый вид. Вниз к реке спускались частные деревянные дома, окруженные садами, виднелись цветные прямоугольники огородов.
Александр шел, отбрасывая ногой шуршащие желтые листья.
– Эй, мужик, – услышал он грубый голос. – Закурить дай! – произнес незнакомый мужчина неопределенного возраста, стоящий возле забора. На нем была помятая синяя спецовка и вытянутые на коленях штаны.
Александр оглянулся, ответил, что у него ничего нет, и собирался продолжить путь.
– Брезгуешь? – незнакомец грубо выругался и требовательно произнес, – иди сюда, кому сказал!
Александр повернулся к незнакомцу и стал изучать его лицо, волосы, руки. Ему можно было дать и сорок лет, и пятьдесят, и шестьдесят. Скорее, больше. У него были седые волосы, его небритое лицо покрывали крупные морщины.
Мужчина с видимым усилием оттолкнулся от забора и неровной походкой направился к Александру. Подойдя совсем близко, он сходу выкинул руку вперед, намереваясь ударить в его лицо.
Каким-то чудом подсознание подсказало Александру чуть пригнуться. Машинальным движением, как будто всю жизнь учился этому, он подался назад, и сам ударил незнакомца в лицо. Ударил легко, без всякой злобы, машинально, будто отгоняя назойливую муху.
– Ты что? – обдав перегаром, взревел незнакомец, приправляя рёв ругательствами, перешедшими в нечленораздельную речь…
И вдруг, Александра охватило какое-то радостное возбуждение. Наверное, он в этот миг был похож на ребенка, которому наконец-то подарили заветную игрушку. Он почувствовал, что уже давно мечтал об этом. Он смотрел на незнакомца невидящими глазами, и его пальцы сжимались в кулаки.
Незнакомец стал пятиться, хотел отбежать, но спотыкнулся в траве и рухнул в желтые листья. Александр деловито опустился рядом, уперев колено в шуршащую листву. Он бил расчетливо, трезво выбирая, куда ударить, чтобы было больнее – в нос, в подбородок, в висок. Незнакомец что-то нечленораздельно мычал, закрывая окровавленное лицо узловатыми пальцами с расплывшимися голубыми наколками.